Свадьба

Хотя это стоило ей неимоверного напряжения, Аллегра все- таки удержалась и не позвонила Джеффу. Она просто не могла себе этого позволить — чувства были все еще слишком свежи. Между ними зародилось нечто, обладающее огромной силой. Она боялась играть с огнем, охватившим их обоих.

Идя по улице, Аллегра рассеянно скользила взглядом по витринам. И вдруг она увидела Джеффа. Он смотрел на нее с обложки книги, выставленной в витрине книжного магазина. Аллегра остановилась, всмотрелась в лицо на обложке, в глаза, которые говорили ей так много, и ноги сами понесли ее в магазин. Она вошла и не раздумывая купила книгу.

Вернувшись в отель, Аллегра села за стол, положила книгу перед собой и долго-долго смотрела на фотографию, потом вздохнула и убрала книгу в чемодан.

Утром, еще до того как отправиться на первую встречу, Аллегра долго разговаривала по телефону сначала с Брэмом Моррисоном, потом с Мэлом О’Донованом. Когда она вернулась и справилась у портье, оказалось, что за весь день ей никто не звонил, в том числе и Брэндон. Однако в номере ее ждала целая стопка факсов. Кармен передала через Элис ничего не объясняющую фразу, что у нее все хорошо, у всех остальных, кажется, тоже ничего экстренного не случилось. Только у Брэма Моррисона снова неприятности — его сын стал получать какие-то странные угрозы. Неизвестный угрожал по телефону, трубку сняла экономка Брэма, испанка по национальности, она мало что поняла из слов звонившего, но ничего хорошего этот звонок не предвещал. Брэм лично обратился в полицию и приставил к обоим своим детям по телохранителю. Как Аллегра и говорила Джеффу, забот у нее всегда хватало — контракты, угрозы, гастроли, получение лицензий и снова контракты, бесчисленные контракты.

Но в этот вечер и работа не принесла Аллегре успокоения, сосредоточиться не удавалось, она была способна думать только о Джеффе. Наконец в десять часов он позвонил.

— Как прошел день?

Джефф старался говорить ровным голосом, но он страшно нервничал, так что взмокли ладони. Слышать голос Аллегры и знать, что он не может с ней встретиться, само по себе было мукой.

— Хорошо. — Аллегра в двух словах рассказала о предстоящем турне Брэма и об угрозах его сыну.

— По этим подонкам, которые угрожают детям, тюрьма плачет, — сказал Джефф.

Затем он поинтересовался остальными ее делами. Аллегра посмотрела на чемодан и скорбно призналась:

— Я купила вашу книгу.

— Правда? — Джефф был польщен. Приятно было узнать, что она о нем думала. — Интересно, почему вы ее купили?

— Мне захотелось иметь вашу фотографию. — Это прозвучало так похоже на признание школьницы, коллекционирующей фотографии кумиров, что Джефф рассмеялся.

— Если хотите, я могу прийти и предстать перед вами живьем, — обрадованно предложил он. На этот раз засмеялась Аллегра.

— Думаю, не стоит.

Они помолчали, и наконец Джефф спросил:

— Как поживает Брэндон?

Он ненавидел даже само имя этого человека, но любопытство победило, уж очень ему хотелось знать, звонила ли ему Аллегра.

— Я ему недавно звонила, но не застала. Наверное, он занят на судебном заседании.

— А как насчет нас, Аллегра? — мягко спросил Джефф. С самого утра он не мог сосредоточиться ни на чем, все время думал о ней.

— Думаю, нам лучше на время взять тайм-аут, пока мы не научимся держать себя в руках.

Джефф хмыкнул в трубку:

— Давайте лучше сделаем по-другому: я куплю вам складную дубинку, и вы будете давать мне по лбу всякий раз, когда я подойду к вам близко. Заранее предупреждаю, вам часто придется ею пользоваться.

— Я ничуть не лучше вас, — виновато пробормотала Аллегра.

— Эй, не будьте слишком строги к себе! Вы всего лишь человек и делали все как полагается, остановили меня, прогнали и сказали, что больше не хотите меня видеть.

Перечисляя все эти добродетели, Джефф ненавидел каждую из них, но в то же время уважал Аллегру за порядочность и выдержку. Она была полна решимости хранить верность.

— Да, я все это сделала, но только после того, как поцеловала вас, да не один раз, — уточнила Аллегра.

— Послушайте, прокурор, в этой стране закон не запрещает целоваться. Мы же с вами не в викторианской Англии, вы безупречны и можете собой гордиться.

В действительности Джефф предпочел бы, чтобы она не так ревностно хранила преданность Брэндону.

— А я собой недовольна, чувствую себя несчастной, и мне вас не хватает, — призналась Аллегра.

Оба рассмеялись.

— Рад это слышать, — весело откликнулся Джефф. — Если, конечно, это что-то меняет. Как насчет того, чтобы встретиться завтра?

— Нет, это ничего не меняет, и завтра я очень занята.

— Этого я и боялся, — отозвался Джефф упавшим голосом. — Когда вы возвращаетесь домой?

— В пятницу.

— Я тоже. Может, мы хоть обратно полетим вместе? Обещаю в полете не вытворять ничего неподобающего.

Аллегра засмеялась, но мысль лететь домой вместе показалась ей не слишком удачной. Зачем мучить себя понапрасну? Ясно же, что они не смогут держаться друг от друга на расстоянии.

— Думаю, не стоит, Джефф. Может, когда-нибудь пообедаем вместе в Лос-Анджелесе.