Суворов

Знания по фортификации Александр Васильевич применил на практике, блестяще организовав оборону Финляндии, а затем Крыма и Новороссии. В том и другом случае построенные им прекрасные укрепления появились на основе предварительно составленных планов обороны. Она требовала минимальных сил благодаря тому, что противника не следовало останавливать всюду и везде. Оборонялись лишь несколько стратегических пунктов, бесполезные для наступления врага места не прикрывались. Но противник всюду приходил, чтобы быть отрезанным и разбитым не разбросанными ударными силами. Минимум сил для победоносной обороны означал их максимум для наступления. Со Швецией теоретически, а с Турцией в связи с угрозой войны Суворов составил подробные планы наступления. Первый перевыполнил Багратион в 1809 г. броском на Стокгольм, второй не был до конца выполнен в 1878 г. вследствие многочисленности командующих, упущенного фактора времени (который Суворов полагал главным) и худшего взаимодействия армии и флота, чем требовал полководец.

На Юге России Александр Васильевич оставил не только прекрасные сооружения, начиная с Севастопольского порта, и цветущий край, населенный свободными землепашцами. Именно там, в ходе жесткого конфликта с Военной коллегией, он развернуто изложил свои взгляды на гигиену, санитарию и медицину. Они формировались десятилетиями. Смертность под его командованием была необыкновенно низкой и в военное, и в мирное время. Но теперь Суворов вынужден был свою позицию доказательно защищать. Коллегия полагала, что для сокращения смертности солдат необходимо развитие госпиталей. Суворов считал, что как можно меньше солдат должно попадать в госпиталь, где скопление больных лишает людей воли к жизни, заразиться легко, а истоки заболеваний не исследуются. Врачи в его армии должны были искать причины болезней в полках, в конкретных условиях жизни, быта, военной учебы и работы солдат. Развивая для тяжких случаев госпиталя, он внедрил в армии передовые взгляды на санитарию, гигиену и питание, установил нормы физических нагрузок, запретил их в жару, истребил сырость и сквозняки, описал пользу закалки. Он приблизил медицинскую помощь к солдатам, повышая качество полковых лазаретов и обучая фельдшеров в каждом подразделении. Сам весь израненный, Суворов хорошо понимал, что скорость в медицинской помощи так же важна, как в атаке.

Спасая Польшу в 1794 г., Александр Васильевич не только сразил польские войска в полевых сращениях и повторил под Варшавой подвиг штурма Измаила, но сумел обучить собранные по ходу движения войска своей «Науке побеждать» в самом ее совершенном виде. В развернутом приказе о боевой подготовке он максимально позаботился о безопасности действий пехоты и кавалерии, поставив им при этом такие задачи, которые еще несколько лет назад сам почитал невыполнимыми. Если его пехота издавна умела принимать вражескую конницу на штыки и отбивать пушки, то русская кавалерия должна была обучаться пробивать атакой в полный карьер любые ряды конницы и пехоты, сохраняя строй даже при прорыве второй и третьей линий противника, захватывая без остановки полевые укрепления. Известно, что Суворов с начала боевой карьеры сам тренировал кавалерию и не ставил невыполнимых задач. Его кавалеристы уже брали укрепления при Рымнике: там враг сначала был дезорганизован огнем, а его артиллерия подавлена. Остается заключить, что такой кавалерии, как у Суворова, больше никогда и ни у кого не было. Наполеон, бросавший массы тяжелой кавалерии на русские каре при Бородино и английские при Ватерлоо, прорвать их не смог.

НИКОМУ НЕ РАВЕН

«Суворов… опроверг теорию нынешнего века, особенно в недавнее время победами в Польше и в Италии. Поэтому правила (военного) искусства принадлежат ему».

Конфликт Суворова с новым императором Павлом, отправившим полководца в ссылку, сделан в моей книге понятнее. Ведь именно Александр Васильевич был не обиженным противником, как считалось, а ближайшим соратником Потемкина в освобождении русской армии от париков, пудры, тесных лосин, узких сапог, строевых сложностей и всех западных заимствований, которые отягощали солдат, не помогая им побеждать. Особенно сильно Суворов пережил удар Павла по системе управления войсками. Тем не менее в 1799 г. двум идеалистам удалось найти компромисс. Суворов с русской армией отправился в Австрию, чтобы спасти союзников, уже разгромленных Бонапартом, от полного краха.