Сутта-Нипата. Сборник бесед и поучений. Буддийская каноническая книга

19(696). Так наученный мудрецом, благосклонным, провидевшим будущую несравненную Чистоту, проживал с ним Наляка, с утишенными чувствами, накопляя благие дела, ожидая Будду.

20(697). Услышав шум, когда великолепный Будда повернул колесо Истины, и, пойдя и увидя того Тельца среди мудрых, он, обратившись, вопрошал возвышенного Мудреца о лучшей мудрости, когда пришло время исполнить завещание Азиты.

21(698). «Истинны были слова Азиты, вижу я; и вот я прибегаю к тебе, о Гаутама, ты, совершеннейший во всех истинах!

22(699). О Мудрец, мне, бездомному, ищущему принять жизнь Нищего, спрошенный, объясни высочайшее состояние – состояние мудрости!»

23(700). «Я разъясню тебе состояние мудрости – мудрости, трудно достижимой людьми, несомой в подвигах. Приди, я научу тебя – мужайся, крепись!

24(701). Пусть блюдет человек душевное спокойствие; пусть бодрствует он, бдит, чтобы ничто не встревожило дух его – ничто, ни хвалимое, ни порицаемое в селениях. Пусть проживает он в тиши, без гордости.

25(702). Все исчезает здесь, как угасают, мерцая, лесные огни; жены искушают мудрого, но да не соблазнится он!

26(703). Пусть гнушается он сладости слияния, отбросит всякое сладострастие! Пусть будет он бесстрастен, безвреден для всех существ, и слабых, и сильных, на этом свете.

27(704). „Каков я, таковы и они; каковы они, таков и я” – так видя в них себя и себя в них, пусть он не убивает и не поощряет убийства.

28(705). Отбросивши всякое желание и привязчивость, пусть поступает он как зрячий среди слепых, спотыкающихся, пусть вырвется он из пучины.

29(706). Пусть он будет воздержан в пище, никому не завидует, ничего не жаждет – тогда дух его, не смущенный желанием, насладится в радости.

30(707). Пусть мудрый, обойдя поселки, прося милостыни, возвращается на опушку леса, сидит у корней деревьев.

31(708). Призывая себя к размышлению, будучи мудрым, пусть обретает он счастье в уединении своем на лесной опушке, пусть погружается в свои думы-радости, сидя при корнях деревьев!..

32(709). Когда пройдет ночь, пусть идет он к окраинам селения, не восхищаясь приглашениями, не восторгаясь о полученном.

33(710). Обходя поселки, прося подаяния, пусть не спешит он стремительно от жилища к жилищу, пусть воздерживается от многословия, не вступает в пустые беседы.

34(711). И когда он подумает: „Вот, сегодня я получил хорошее”, и когда подумает: „Ничего-то доброго мне не подали сегодня”, – и в том, и в другом случае пусть возвращается он к своим деревьям, ни в чем не изменившимся.

35(712). Как будто немой, с видом безмолвия, с нищенскою чашей в руке, пусть не стыдится он малого даяния, не порицает дающего.

36(713). Пусть усердствует он, отшельник, в своих многоразличных подвигах: не дважды переживается эта жизнь.

37(714). Для Нищенствующего, пересекшего поток существования, для него, не смущенного никакими желаниями, забывшего все мирские заботы, уже нет более страдания…

38(715). Я разъясню тебе состояние мудрости; пусть будет он подобен острию зубца, пусть будет умерен он в пище.

39(716). Пусть дух его будет свободен от всякой привязанности, пусть не заботится он ни о чем в этом мире, пусть, неоскверненный и независимый, он посвятит свою жизнь благочестию.

40(717). Пусть поучается он уединению, подвигам пустынножительства: мудрость возрастает в уединении, в одиночестве обретешь себе лучшие радости.

41(718). Как луч света, тогда он проникнет через все десять сфер. Послушные слову Мудрого, размышляющего, отринувшего все телесные радости, пусть мои последователи живут в смирении и уверенности.

42(719). Поучитесь от вод в глубинах морей и в горных ущельях: шумно бегут ручейки, но безбрежное море безмолвно, едва колышется.

43(720). Много шумит мелкое, но спокойно преисполненное; глупцы подобны неполным чашам, мудрый – как полная чаша.

44(721). Многое говорит Отшельник, поучая многих Закону, указуя Истину многим;

45(722). но кто узнал чрез него Истину, кто увидел ее, тот смыкает уста в великом молчании, – он не говорит много, затворившись в мудрости, охраняя в себе видение Истины!»

Сутта XII

Так я слышал:

В пятнадцатый день, в полнолуние, вечером сидел Блаженный на открытом воздухе, окруженный собравшимися к нему нищенствующими монахами. Тогда Блаженный, окинув взором монахов, сидевших в молчании, сказал им:

«Пусть те истины, о монахи, будут прекрасны, благородны, пусть освобождают дух, ведут к совершенству просвещения, но зачем внимаете вы тем истинам, прекрасным, благородным, освобождающим, ведущим к совершенству просвещения? Если кто, о монахи, спросит вас так, вы ответьте: „да, для верного понимания Двоякой Истины”; „какой же Двоякой?” – спросят вас; „вот – страдание, вот – начало страдания” – это первая истина, „вот – разрушение страдания, вот – путь к разрушению страдания” – это вторая истина; тот, о монахи, кто верно мыслит о той Двоякой Истине, ревностен, решителен, усерден, – может надеяться, что из двух плодов для него возрастет один: совершенство познания в этом мире или, если остались в нем некоторые из пяти качеств, состояние того, кто не возвращается вновь».