Сущность

Когда караван оказался прямо над площадью, грузовые люки кораблей неожиданно разверзлись и оттуда посыпались маленькие люди с красными повязками на головах. Их было множество. С криками и улюлюканьем они падали на землю, прикрепленные к кораблям стремительно разворачивающимися бесконечными тросами, врезались в панически мечущуюся толпу, хватали кого-нибудь из зрителей и вместе с заложниками взмывали, исчезая в брюхе тяжелогрузной машины. Полицейские и военные были смяты бегущими людьми и посылали в воздух запоздалые выстрелы.

Купер был парализован. Потрясение лишило его дара речи и способности двигаться. Он прилип к прозрачной стене и не шевелился. Там, на площади происходило нечто невообразимое, а он был отрезан от мира и бессилен что-либо изменить. Он хотел бы застрелиться. Прямо здесь и сейчас. Он столько готовился к этой операции, он задействовал столько людей и техники, и в результате остался в дураках, так как недооценил силу противника. Эти Язычники оказались гораздо сильнее, чем он думал. Не исключено, что здесь замешана и армия. Придется это учесть на будущее.

Купер постарался взять себя в руки. Как бы там ни было, в настоящий момент он никак не мог повлиять на ситуацию, оставалось только наблюдать, как люди в повязках вынимают казненного из установки, и радоваться хотя бы тому, что приговор был приведен в исполнение своевременно.

– Шикарная операция, шеф, – усмехнулся Николай. – Браво.

Корабли захлопнули разверстые пасти и, стремительно набирая высоту, растворились в голубом небе. Но, несмотря на это, связь не восстанавливалась еще семь минут, и Купер хорошо понимал, что это значит.

Эпизод 35

В контейнере было душно и пахло какой-то химией. Что здесь перевозили в последний раз? – попыталась вспомнить Тина, но мысли путались, и еще этот Франсуа со своим мерзким одеколоном… Среди заложников было много знакомых ей лиц. Эти люди часто посещали приемы, которые любила устраивать мать на островной вилле. Все эти напыщенные и брезгливые аристократы сейчас выглядели не лучшим образом, и она про себя над ними посмеивалась.

«Скоро они там, что ли?» – подумала Тина и вытерла рукавом вспотевшее лицо.

– Деточка, крепитесь, – проблеяла из душного мрака давняя знакомая семьи, обмахиваясь жутким париком. – У вашей мамы такое слабое сердце! Я помню, однажды…

Тина не стала ее слушать. «Старая корова», – подумала она и в очередной раз попыталась отделаться от прилипшего к ней Франсуа. Он и не подумал отлипать. «Если меня отсюда не выпустят, я задохнусь от его одеколона!»

Люк контейнера отошел в сторону и внутрь заглянул человек в военной форме. Это был Сафар. Наконец-то! Тина резко вырвалась из объятий Франсуа и выскочила наружу.

По закрывшемуся люку глухо забарабанили.

– Что будет с ними? – Она схватила Сафара за руку.

– Мы все переходим на «Призрак», а этих на автопилоте аккуратно посадят где-нибудь в пустыне, – сообщил полковник. – Не беспокойся. Лучше поторопись, пора отстыковываться.

Они перешли на военный корабль, и Тина почувствовала как «Призрак» слегка качнулся, выпуская из объятий грузовое судно. Обратная дорога была отрезана навсегда. Но она не жалела об этом.

– Ты пока пройди в оранжерею, отдохни, – сказал Сафар.

– Что? – Тина не поверила своим ушам. – В оранжерею?! Ты с ума сошел? Какая еще оранжерея, я должна идти к нему! Где он?

– Мэй сказала, что тебе туда пока не нужно, она…

Тина не дослушала, оттолкнула Сафара и понеслась по сложному лабиринту коридоров военного судна, заглядывая во все отсеки. В одной из дверей дорогу ей преградила Мэй.

– Пропусти меня! – властно крикнула Тина. – Дай дорогу! Немедленно!

– Не надо тебе туда, – спокойно сказал маленькая женщина. – Я, мать и то не смогла на это смотреть. Пойдем лучше подышим воздухом, доченька.

Тина пошатнулась и ухватилась за стену.

– Он… он… умер?

– Будем надеяться на лучшее, – покачала головой Мэй. – Учитель О говорит, что надежда есть. Нужно верить Учителю О. Он все знает.

Тина обессилила и в момент лишилась воли, поддерживавшей ее со дня разлуки с Лином. Она сползла на пол и зарыдала, спрятав лицо в коленях. Неужели она опоздала? Нет, так нечестно! Нет! Так неправильно! Он не может умереть, он должен остаться с ней! Она стольким пожертвовала ради этого!