Сущность

Вот и древний холм. Вот и каменистая тропинка. Они сейчас поднимутся по ней и откроют двери. «А помню ли я, какие в Храме двери? – спросила себя Сана и ответила: – Скромные деревянные двери безо всяких запоров». Она задавала себе вопросы и отвечала на них, радостно выуживая из памяти все новые и новые подробности. Ей было весело. Они прошли огромный путь, они выполнили задание. Почти выполнили. Осталось удержать Центр Вселенной.

Они напились воды из прозрачного ручья и стали подниматься. Никто больше не пытался им помешать.

– И это тот самый Храм? – проговорил Эли как-то разочарованно. – Просто такой вот домик и все?

– А что?

– Что-то он такой… какой-то невзрачный.

– Этот Храм посвящен благодарности. Благодарность, если она искренняя, не может быть красивой и помпезной. Она всегда скромна и незаметна.

Эли почесал в затылке.

– Черт… Ой, прости, я забыл, где нахожусь. Ладно, ты меня убедила. Ну что, войдем?

– Постой, когда ты войдешь, через тебя пройдет Центр Вселенной. Ты не забыл об этом?

– Не забыл. Что ты предлагаешь? Не входить?

– Ты должен приготовиться. – Сана пригладила его волосы и стала деловито оправлять на нем одежду. – Я не знаю, что там случится. Самое главное – не сомневайся. Если сомневаешься, лучше туда не входить, а то Вселенная может погибнуть. Мастера по Свету лучше оставь здесь, его миссия закончена. Твоим оружием там будет твой дух.

– Я понял, понял, – сказал Эли нервно. – А ты не войдешь со мной?

– Ты – Проводник. Это должен сделать ты.

– Должен – так должен. Открывай.

Сана толкнула ладонями деревянные створки. Дверь не поддалась. Она не стала пытаться сделать это еще раз. Храм был закрыт. Ничего не говоря, она обошла здание, заглянула в окна. Внутри было темно.

– Что? – заволновался Эли.

– Храм закрыт, – сказала Сана, словно извиняясь.

– Как это закрыт? На дверях нет замков. – Эли толкнул створки и отступил от двери. – Что будем делать?

«Я должна знать, – подумала Сана. – Я должна это знать… Должно быть что-то…»

Она достала из кармана теплый камешек, завернутый в конфетный фантик.

– Талисман? – спросил Эли.

– Это камень из основания Храма, это часть камня, появление которого было положено в основание Шамбалы. Это очень древний камень, и его недостает в фундаменте. Вот почему двери не открываются.

– Я ничего не понял, но это не важно, – сказал Эли. – Клади его скорее, куда надо, и открывай. Как бы мы совсем не опоздали.

Сана не стала искать для Талисмана какого-то специального места, просто положила его у основания восточной стены. Камешек исчез.

Неожиданный порыв ветра распахнул деревянные створки. Эли ступил в темноту, и дверь так же со стуком закрылась. Его встретила тишина. В ночные окна заглядывали звезды. Он стоял на месте, ожидая каких-то событий, но ничего не происходило. Тогда он сделал несколько шагов вперед и тихо позвал:

– Эй, здесь есть кто-нибудь? – Никто не отозвался. – Ну ладно вам, бросьте шутить. Я пришел, что мне делать?

Снова нет ответа. Эли потоптался еще немного, подошел к окну и сел на подоконник. Удивительно, что здесь не пыли, подумал он. Нет пыли, нет паутины, запаха запустения. Будто только что кто-то прибрался и ушел. Эли прислонился к стене и стал смотреть в окно. Ночь, звезды, спящие горы. Как это хорошо, как красиво… Он зевнул. Ночь, звезды… Он вспомнил свое первое дежурство на базе. Он вылез из шахты посмотреть. Тогда тоже были горы, ночь и звезды. Абсолютная тьма и тишина. И только где-то вдали на склоне горели несколько огней. Там жили люди, там существовала жизнь… Он вдруг почувствовал себя брошенным на чужой планете, а эти далекие огни так поманили своим теплом, что он бросил пост и пошел туда. Он шел и шел как под гипнозом, пока его не заметили с базы и не развернули прямо к начальнику части. Что потом было, Эли вспоминать не любил, но эти огни он помнил до сих пор, это ощущение надежды в полном мраке…

Глаза сами по себе стали закрываться. Он поудобнее устроился и подвернул под себя одну ногу. Почему бы не поспать? У него давно не было крыши над головой, он давно не чувствовал себя таким защищенным. А здесь был дом, и чувство уютного спокойствия качало его и убаюкивало. Ладно, подумал он, зевая, если что случится, его все равно разбудят. Хотя нет, вдруг он заснет, а в это время Вселенная погибнет? Нет, надо ждать. Они столько прошли ради этого момента, он не простит себе, если расслабится перед самым концом миссии.

Эли выпрямился, слез с подоконника и стал ходить по помещению. Как все странно, как удивительно, думал он, щупая стены. Храм, от которого зависела судьба Космоса, был таким простым и невзрачным. Люди идут на подвиги с мыслью о лучшем месте на Земле. Знают ли они, что вместо сияющих куполов увидят скромный деревянный столик? Мысль о подвигах всегда предполагает что-то невероятное. А, может, как раз это все и невероятно – увидеть этот самый деревянный столик и понять смысл жизни. Элиоту Рамиресу казалось, что он уже начинает его понимать.