Сущность

Первым это обнаружил Джеймс. Увидел это из окна кухни, когда наливал апельсиновый сок, и если бы ему было нужно дополнительное доказательство того, что тварь, живущая в их доме, способна выполнять свои угрозы, оно было налицо – все до единого живые организмы между домом, гаражом и проулком погибли одновременно. Потрясенный до глубины души, все еще в пижаме и тапочках, он вышел из дома в патио, глядя на внезапно ставшую бурой траву, на колючие безлистные торчащие из земли ветки, которые прежде были розовыми кустами, и на недавно еще живые, а теперь мертвые изгороди по краям участка. Это было невозможно, но Джеймс видел, что это произошло, и, смотря на безжизненный двор, чувствовал, что у него стынет кровь.

Родители еще спали, но Меган уже встала, и он вошел обратно в дом, чтобы показать ей, что случилось, но в последнюю минуту передумал. Сестра сидела на полу в гостиной, прислонившись спиной к журнальному столику, и ела медово-ореховые хлопья «Чириос», и полное тревоги выражение ее лица, когда она посмотрела на него, заставило Джеймса решить не говорить ей ничего.

Он вернулся в кухню, приготовил завтрак себе – какао и тосты – и стал есть, глядя из окна на мертвый двор.

И он, и Меган всю прошедшую неделю вели себя очень осторожно, проводя как можно больше времени в домах своих друзей и подруг, не используя ни мобильные телефоны, ни компьютеры и не говоря в стенах дома ничего такого, что могло бы услышать… оно.

Джеймс жил в состоянии такого ужасного стресса, какой только можно было себе представить, и если это не кончится сердечным приступом, то он наверняка заработает язву. Они с Меган избегали друг друга, боясь общаться и с помощью речи, и с помощью записок, и впервые в жизни он с нетерпением ждал начала школьных занятий. Возможность находиться вне этого дома почти весь день пять дней в неделю казалась ему сущим раем, и Джеймс подумывал о том, чтобы записаться в какие-нибудь факультативные кружки, программы или команды, лишь бы бывать дома как можно реже.

Он мечтал о том, чтобы переехать опять – даже их старый район был бы лучше, чем этот ужас, – но не мог придумать никакого способа это устроить. Судя по всему, родителям здесь нравилось и, после того как они вложили в этот дом столько денег, вряд ли захотят уехать.

Джеймс рассказал о том, что случилось, когда они проснулись несколько минут спустя, и показал произошедшее через окно. Все еще боясь, что оно наблюдает за каждым его словом и жестом, Джеймс не стал ничего комментировать, показывать, что ему страшно, или еще каким-то образом демонстрировать, что он считает, будто произошло нечто из ряда вон выходящее. Он просто изложил факты, предоставив родителям делать свои собственные выводы и надеясь, что эти выводы будут правильными. Но родители просто переглянулись, как будто уже все об этом знали или, по крайней мере, знали, чем это вызвано, и вместо потрясения и недоумения, на которые Джеймс рассчитывал, угрюмо и буднично заговорили о том, сколько труда придется потратить, чтобы заменить погибшие растения.

В кухню зашла Меган, чтобы сполоснуть свою миску из-под хлопьев, услышала, о чем они говорят, и выглянула в окно, чтобы увидеть все самой, но ничего не сказала, не высказала никакого мнения, а просто бросила на Джеймса короткий испуганный взгляд и затем вышла.

Ему нужно было поговорить об этом хоть с кем-нибудь, он не мог держать это в себе вечно и тем же утром, позднее, наконец рассказал обо всем случившемся Робби.

Но рассказал это другу не в своем, а в его доме.

Они сидели в комнате Робби, и разговор зашел об их штаб-квартире и детективном агентстве, которые ни у одного из них более не вызывали интереса. Джеймс почувствовал в своем друге некоторую уклончивость, некоторую неуверенность, может быть, даже легкий страх и без всяких преамбул сказал:

– В моем доме есть привидение, – после чего выложил все.

Слова полились из него, словно вода из кувшина, он рассказывал о событиях не в том порядке, перемежал описания со своими мыслями и чувствами на этот счет. Робби не поднял его на смех, а только согласно кивал, что означало, что у друга были насчет его дома такие же опасения и он испытывал в нем такие же чувства.

Джеймс начал свой рассказ с угрозы на телефоне Меган и закончил ей же, раз за разом повторяя, что в их доме боится даже думать о чем-нибудь не том.

– Как в «Сумеречной зоне», – добавил он, хотя Робби не смотрел этот сериал и не понял, о чем речь.

– Я знал, что там что-то неладно, – сказал Робби. – Это из-за того, что ты ел землю. Поэтому я больше и не хотел заниматься детективным агентством.

Джеймс подумал об их штаб-квартире, о выставленных там скелетах, которые он вырыл из земли, и его пробрала дрожь.

– Да, но мне-то приходится там жить.

– И что же ты собираешься делать? – серьезно спросил Робби.

Джеймс покачал головой:

– Не знаю. Что я вообще могу сделать?

– Думаю, нужно обо всем рассказать родителям.

– Тогда я умру. Оно сказало: «Я убью вас обоих». Тут не может быть каких-то других истолкований.

– Но разве оно может это сделать?