Суррогаты

Онищенко по его команде завёл "Тунгуску" и самоходная зенитка под прикрытием "Акации" влетела на скорости в село, совершая разведку боем, пока подтягивались пешие "партизаны", передвигаясь мелкими перебежками — на всякий случай, а то и впрямь мало ли что. Жить хотелось всем и всегда, какой бы незавидной была участь ни тогда на зоне, ни сейчас. А дезертировать не помышляли, уяснив: деваться всё одно некуда, рано или поздно придётся столкнуться лицом к лицу со странным и непонятным врагом, а кому-то и превратиться в него. И опять же не хотелось, поэтому предпочли держаться вместе с военными. Им бы ещё оружие — стрелковое, а не холодное. Намеревались разжиться в избах селян. Кто-то же должен был обладать охотничьим, как юная девица. И жаль, что одна, и, похоже, досталась смазливому сопляку. Всем хотелось заиметь бабу, а лучше сразу поиметь такую, даже как Апанасиху. Но время шло, и аппетиты росли, понимая: не первая юбка попалась им и не последняя на пути, вот только чем всё закончится для некоторых из них внеплановая зачистка села, возможно, для кого-то тем, чего опасались все. Но деваться некуда — приказ главного "вертухая".

Одно уголовники знали точно: не стоит вырываться вперёд, пропустили вперёд себя солдат с автоматическим оружием в руках. Те шастали по дворам, а уголовники исключительно по домам. И везде одна и та же картина — хата либо пуста, либо в ней лежат тела в крови. Третьего варианта не дано по определению.

Кто-то из них догадался вскрыть погреб и…

Прогремел выстрел. Какой-то селянин выстрелил ему из дробовика в лицо. Благо заряжено оказалось мелкой дробью.

— Не стрелять! — бросился в дом наперехват Азаровский.

Онищенко влетел вслед за ним на "Тунгуске", разворотив глиняную стену в районе окна и пол дома разом.

Ситуация вышла из-под контроля. Уголовники лежали на полу рядом с открытым погребом, а оттуда периодически стрелял какой-то обезумевший селянин.

— Кидаю гранату… — разошёлся Азаровский не на шутку.

Её и швырнул на самом деле, но, не вытаскивая чеки. Наружу повалили люди. Уголовники накинулись на них, вступив в рукопашную схватку.

— Не валить! — запрещал им резать их точно баранов майор КГБ.

Не послушались, одному из селян досталось, его пырнули ножом в бок — того, у кого оказалось в руках ружьё.

Азаровскому пришлось приложить немало усилий по выправлению ситуации, грозящей перерасти в резню — дополнительно выстрелил в потолок.

Выстрел из пистолета заставил унять пыл обе противоборствующие стороны.

— Аптечку — быстро, — настоял он разобраться тем, кто разбирался в колотых и рваных ранах с двумя ранеными. Уголовник получил ранение в голову, а селянин — живот. Благо у обоих все органы на месте — у зека глаза, а у селянина кишки. Нож угодил в ребро, глубже не прошёл, распоров поверхностно кожу.

— Вы такие здесь одни? — озадачил Азаровский своим вопросом пленённых селян.

— А вы хто таке? — загалдели селяне.

— Свои мы, свои… — заверил майор КГБ. — Не те твари, коих встречали до нас!

— Ага, як жа… — уставились они на уголовников в робах присущих заключённым.

— Что поделаешь, такие нынче времена — каждый человек на вес золота.

Обрисовав ситуацию коротко в двух словах для селян, Азаровский не стал распространяться о ядерном оружии, отбитом у них "гастарбайтерами", а также про вероятность терактов на АЭС, предложил селянам присоединится к ним.

— Техника имеется в наличие, а оружие?

— Е… все…

— А бабы! Бабы… Девки?.. — не удержались охочие до противоположного пола уголовники.

— А руки на шо, аль не оттуль растут? — намекнули им на то самое селяне.

Техникой оказался трактор родной до боли сердцу Азаровского "Беларус". Не тягач, но зато с прицепом. В нём и расположилось новое пополнение "партизан" в лице селян.

— А девку-то куда?! — запротестовали они.

Но это был её личный выбор, а Азаровский не стал препятствовать, понимая, что она сейчас испытывает к тем, кто лишил её семьи.

— Ну, смотрите мне, — пожурил он разом её с Петром. — Чтоб оба дальше слушались меня беспрекословно! Иначе выгоню из отряда! И ещё оружие отниму! Но прежде штаны спущу и…

— Перед урками? — усомнился Панасюк-младший.

— От ты неугомонный, — отмахнулся от него Азаровский наиграно. — Тя хоть как звать — мне величать?

Девчонка с ружьём взглянула на него так, что аж защемило сердце.

— Юлька…

— Часам не Тимошенко?

— Та ни — Тарасэнко…

— Вот и познакомились, а я — майор КГБ — из Беларуси! Валера… Азаровский — моя фамилия…

— Москаленко, а не москаль, — вставился Тарас. — Капитан СБУ.

— Онищенко, старший прапорщик — военнослужащий…

— Апанасиха — уборщица… — рассмешила женщина девчонку.

С Петром она уже познакомилась — вольный стрелок. Одно слово — безотцовщина. Так теперь и сама была такая. А и отряд "партизан" тот ещё — и контингент соответствующий, но никак не военному делу.

Задание осталось прежним — нагнать часть колонны бронетехники с "гастарбайтерами" ещё до Ровно, и атаковать без подготовленной позиции на марше.