Суррогаты

— Подпустим поближе — насколько это возможно, — предупредил заранее Азаровский. — И расстреляем в упор прямой наводкой!

Расчёт был на то, что одним 30-мм снарядом удастся прошить навылет не одно транспортное средство "жмуриков", а соответственно и их там. Боеприпасов всего ничего, а противнику желательно изначально стоит нанести максимально возможный урон при первых мгновениях боя, дабы в будущем сократить потери со своей стороны, коих вряд ли удастся избежать.

Вперёд вырвались две легковушки, отделившись от основной массы грузовиков.

— Разведчики, мать их… — не сдержался Москаленко.

"Партизаны" опасались: те наткнуться на них и тогда им придётся стрелять не с близкого расстояния, а издалека. И попробуй попасть по разъезжающимся стремительно в стороны целям. То ли дело в упор.

— А может, хотя бы их отработаем, — предложил пугнуть Панасюк.

Своя шкура дороже и ближе к телу — он не желал допускать агрессоров на хутор.

Никто не сомневался — и хуторянин: имеют дело с оккупантами. Людьми в грузовом транспорте командовали "гастарбайтеры" с буквами "М".

— Мудаки!?

— Они самые, Панасюк, — подтвердил Москаленко. — Но и "жмурики" ничуть не лучше и не слабее их! И те, и другие — звери! Оккупанты они…

Азаровский вышел на связь с солдатами в перелеске, коими руководил не то ефрейтор, не то Апанасиха. Она и ответила на призыв майора КГБ. Кому рассказать в будущем, если оно будет у них — не поверят, чтобы уборщица командовала отделением бойцов, пусть и рядовыми.

— Гром-баба, — отметил Панасюк.

— Вот значит, почему до сих пор не женился на ней, — посмеялся Онищенко.

— Чёрт в юбке, а не баба! Нахрена мне така нужна! Проще за уборку расплатиться…

— Бартером? — намекнул Москаленко на любовные утехи. — Хи-хи…

— Не очень-то, капитан! Она этого не любит…

— А, понял, как в пословице: "Если любит, значит лупит!"

Азаровский не обращал внимания на неуместные пересуды экипажа, наказал лишний раз отряду Апанасихи не начинать без его на то приказа.

— Как только выманим на себя грузовики, и они поравняются с вами в перелеске, тогда и займётесь ими — не раньше! Приём! Как поняли?

— Не дурнее некоторых, — озадачила Апанасиха.

— Что я говорил… — не удержался Панасюк.

— Разговорчики! К бою! К оружию… — вернул их в реальность Азаровский.

* * *

"УАЗ" приближались, держась в удалении один от другого. И если один катил точно по следам на земле от гусениц зенитки, то иной чуть в стороне параллельным курсом для прикрытия.

Майору КГБ удалось разглядеть у них там крупнокалиберные пулемёты.

— Ёп-тя… — ляпнул он, не ругавшись. — Утёсы!

— Да иди ты… — не поверил ему Москаленко. — И точно! Вот черти! Бисово отродье!

То был неожиданный сюрприз для "партизан".

— Ничего, отобьёмся… — уверил Азаровский.

— От чего — жизни?! — не удержался Москаленко.

— Когда-то всё одно придётся помирать — рано или поздно!

— И нахрена я с вами подвязался, — запаниковал Панасюк.

Он предлагал: пока не поздно дать дёру.

— Поздно, слишком поздно… — взял Азаровский в прицел зенитных орудий "Тунгуски" один из двух "УАЗ". — Эх, жаль их оружия нам не захватить…

— Нашёл по чему убиваться… — последнее, что услышал майор.

Голоса экипажа потонули в грохоте стрельбы зенитки. Орудия исторгли две короткие очереди. И тут же снаряды, пущенные Азаровским, пробежались дорожкой фонтанов выбитой травы и песка по земле, цепляя краем "УАЗ". "Козёл", а не машина брыкнулась с "копыт". Её перевернуло при резком торможении.

Иные оккупанты на ином "УАЗ" и не помышляли поворачивать вспять, не получив изначально приказа: в случае серьёзного сопротивления — отступать. Продолжали наступать. С потерями никогда не считались. Вот и сейчас.

— Ходу! Уходим! Гони, Онищенко! Не тормози… — зашёлся Москаленко, являясь командиром только по месту расположения, а не должности.

Кустарниковая растительность, откуда в направлении "оккупантов" вылетели две очереди, пришла в движение. Что нисколько не озадачило "жмуриков". Они как катили вперёд, так и далее продолжали нестись на неё.

— Только бы архаровцы не вмешались, — нервничал между делом Азаровский, опасаясь: те выдадут себя, и тогда грош цена их усилиям по обустройству засады и обороне хутора. Выбьют на раз.

Дуэль меж ними и "жмуриками" продолжилась. А тут ещё и грузовики изменили направление движения, стали разворачиваться, но уходить вспять не спешили, напротив встали колом на месте и оттуда посыпали пехи.

— Чёрт! Вляпались! Вот херня-а-а… — видел всё, что происходит снаружи "Тунгуски" Москаленко. — Засада-А-А…

— Терь точно придётся валить всех гадов до одного, — вторил ему Панасюк.

— Твой выход, — обратился Азаровский к нему. И далее Онищенко. — Стоп, машина!

Зенитка резко остановилась, поднимая вокруг себя облако пыли, скрывая видимость не только противнику, но и гранатомётчику.

Панасюк выбрался наружу с РГШ-2.

— Где цель?

— Ща увидишь, — выстрелил разок для острастки Азаровский. Ответ пришёл незамедлительно калибром 12,7х109-мм.

— Всё равно не вижу! — не желал стрелять наобум Панасюк.

— Жадина… — не выдержал Онищенко.