Супруги по соседству

– Конечно, – заметил Расбах, – есть вероятность, что ее могли бы украсть, даже если бы вы спокойно спали в своей спальне. Мы не знаем наверняка.

Родителям хотелось бы верить, что они не виноваты и дело не в том, что они оставили ребенка одного. Что такое могло бы произойти при любом другом раскладе.

Расбах спросил:

– Вы всегда оставляете гараж открытым?

Муж ответил:

– Иногда.

– Разве не лучше было бы закрывать его на ночь? Во избежание краж?

– Мы не храним в гараже ничего ценного, – ответил муж. – Если машина внутри, мы обычно запираем ворота, а в остальное время там ничего и нет. Инструменты в подвале. У нас хороший район, но гаражи здесь взламывают постоянно, запирать их нет смысла.

Расбах кивнул. Потом спросил:

– Какая у вас машина?

– «Ауди», – ответил Марко. – А что?

– Я бы хотел взглянуть. Могу я попросить ключи?

Марко и Энн посмотрели друг на друга в замешательстве. Потом Марко встал, направился к столику у входной двери и взял связку ключей с подставки. Молча передал их детективу и снова сел.

– Спасибо, – сказал Расбах. Затем он подался вперед и медленно, раздельно произнес: – Мы выясним, кто это сделал.

Они смотрели на него, не отводя взгляда; лицо матери все опухло от слез, отец был болезненно бледен, его глаза покраснели от горя и выпитого.

Расбах кивнул Дженнингсу, вместе они вышли на улицу проверить машину. Супруги молча сидели на диване и смотрели им вслед.

Энн не может сделать однозначного вывода о детективе. Все эти расспросы о машине – как будто на что-то намекает. Она знает, что, когда пропадает жена, главный подозреваемый обычно – муж, и наоборот. Но когда пропадает ребенок, неужели главными подозреваемыми становятся родители? Чушь какая-то. Кто навредил бы собственному ребенку? К тому же у них обоих есть надежное алиби. Синтия с Грэмом могут подтвердить. Очевидно же, что они никак не могли похитить и спрятать собственную дочь. Да и зачем?

Ей известно, что район прочесывают, что полицейские ходят по улицам, стучатся в дома, опрашивают поднятых с постели людей. Марко снабдил полицию самой последней фотографией Коры, сделанной всего пару дней назад. С фотографии смотрит, улыбаясь, счастливая белокурая малышка с большими голубыми глазами.

Энн злится на Марко, ей хочется кричать на него, молотить его кулаками, но дом полон полицейских, поэтому она не осмеливается. И когда она смотрит в его бледное, выцветшее лицо, она видит, что он и сам винит себя. Она знает, ей не пережить случившееся в одиночку. Энн поворачивается и, всхлипывая, падает ему на грудь. Его руки обвивают ее, и он крепко ее обнимает. Она чувствует, как он дрожит, как тяжело стучит его сердце. Она говорит себе, что вместе они справятся. Полиция найдет Кору. Их дочь вернется к ним.

А если нет, она никогда его не простит.

Детектив Расбах в своем легком костюме вышел из дома Конти и спустился по ступенькам в жаркую летнюю ночь, детектив Дженнингс – за ним. Они уже работали вместе. Каждый из них видел такое, о чем мечтал бы забыть.

Вдвоем они перешли на противоположную сторону улицы, тесно заставленную – бампер к бамперу – машинами. Расбах нажал на брелок, и «Ауди» тут же откликнулся вспышкой фар. Соседи уже высыпали из дверей в пижамах и легких халатах. Они наблюдали, как Расбах и Дженнингс идут к машине Конти.

Расбах надеялся, что кто-нибудь на этой улице что-нибудь знает, возможно, видел что-то и готов об этом рассказать.

Дженнингс, понизив голос, спросил:

– Ну, и что думаешь?

Расбах так же тихо ответил:

– Все не слишком радужно.

Натянув протянутые Дженнингсом латексные перчатки, он открыл дверь со стороны водителя. Быстро осмотрев салон, молча направился к багажнику. Дженнингс последовал за ним.

Расбах открыл багажник. Двое детективов заглянули внутрь. Пусто. И очень чисто. Машине едва больше года. Она до сих пор выглядела новой.

– Обожаю запах новых машин, – сказал Дженнингс.

Разумеется, ребенка в машине не оказалось. Но это не означало, что его там и не было, пускай совсем недолго. Быть может, криминалисты найдут частички розового боди или образец ДНК ребенка: волосок, следы слюны или даже крови. Трудно раскрыть преступление без тела. Но родители никогда не положат младенца в багажник с добрыми намерениями. Если они найдут в багажнике хоть какие-то следы девочки, Расбах проследит, чтобы эти двое сгнили в аду. Потому что, если он и узнал что-нибудь за годы службы, так это то, что люди способны почти на любой поступок.