Супруг-незнакомец

Он был озадачен, но она стала жарить яичницу и готовить тосты. Прежде чем он опомнился, Изабелла поставила по тарелке с едой перед ним и Калилой. Калила с сомнением осматривала подгоревшие тосты.

– Это по-американски, – пришел на выручку Адан.

Калила выразительно посмотрела на Адана, пока Изабелла отвернулась. Адан пожал плечами, затем взял вилку и принялся за яичницу. Калила последовала его примеру, хотя и с опаской.

Изабелла посадила Рафика на стульчик и тоже поставила перед ним тарелку с едой.

Адан отправил кусок яичницы в рот. Он бы выплюнул ее обратно, но Изабелла с надеждой смотрела на него.

– Вкусно?

– Э… Да, – ответил он. Яичница была пережарена.

– Тост немножко подгорел, но я его подскоблила, – сказала она. – Это совсем незаметно, честное слово!

Калила положила вилку, когда Рафик выплюнул яичницу и начал стучать по подносу.

– Он хочет свою обычную еду, ваше высочество, – объяснила она.

– Я могу приготовить ее, – сказала Изабелла упавшим голосом. – Что он хочет?

– Ничего, я сделаю, – сказала Калила, быстро подходя к буфету и доставая хлопья, которые нравились Рафику. Она поставила перед ним тарелку с кашей и протянула ложку. Калила нашла способ занять себя и не возвращаться к еде.

Адан положил в рот еще кусок. Изабелла улыбнулась и взяла свою тарелку. Подцепив кусок яичницы и попробовав, она нахмурилась.

– Я ее пережарила, – сказала она, опуская вилку и поставив тарелку на стойку.

– Она хорошая, – ответил Адан, – просто суховата.

Она обошла вокруг стола и сжала его запястье:

– Не надо, прошу тебя. Если ты это съешь, у тебя заболит желудок. А потом твои стражники, или как там они называются, заберут меня в тюрьму за попытку убийства.

Адан положил вилку.

– Ты просто не привыкла к этой плите, – нашелся он. – И к тостеру.

Она вздохнула.

– Да. А может быть, я просто не так хорошо умею готовить, как мне казалось. Я нечасто этим занималась. В основном я покупала готовую еду.

Адан встал.

– Пойдем выйдем пока на террасу. Калила что-нибудь смастерит в мгновение ока.

Изабелла разочарованно вздохнула.

– Я могу тебе чем-то помочь, Калила? – спросила она.

Калила покачала головой.

– Ступайте, ваше высочество. Я сделаю все за десять минут. Это просто. Потом я буду рада научить вас, если вы захотите.

– Спасибо, – сказала Изабелла и прошла на террасу вслед за Аданом. Он подставил ей стул, и она тяжело опустилась на него.

– Я ничего не могу сделать как следует, – сказала она.

Адан ухмыльнулся, садясь напротив нее.

– Ну, не знаю. Я могу вспомнить пару вещей, которые ты делаешь исключительно хорошо.

Ее это не успокоило.

– Так неприятно думать, что Калиле теперь приходится готовить завтрак. У нее и так дел хватает.

– Да, – сказал Адан, и его сердце отозвалось привычной болью и нежностью к своей старой няне. – Но, впрочем, для нее это не ново. Все будет хорошо.

Она внимательно посмотрела на него своими зелеными глазами:

– Ты ее очень любишь, да? Я подумала, что она уже стара, чтобы нянчить Рафика, но она, наверное, была еще твоей няней.

– Она заменила мне мать, – признался он, сам поражаясь своему признанию.

– Твоя мама рано умерла?

Адан невесело рассмеялся.

– Нет. Она до сих пор в полном порядке. У нее великолепный дом и при нем целый двор. Она рассказывает всем своим друзьям, как гордится тем, что ее сын – король. Если бы она могла привести меня к ним и потрепать за щеку, гордилась бы еще больше.

– Сочувствую, Адан, – тихо сказала она, нахмурившись.

Он неловко пожал плечами:

– Для моей матери дети были словно трофеи. Ценные приобретения, которые можно показывать другим. Дети ее раздражали, поэтому она предпочитала видеть нас только при параде. И отсылать прочь, как только мы произвели нужное впечатление.

– Значит, Калила вырастила тебя?

– Да. Она всегда была рядом, лечила наши ссадины и обнимала, когда мы в этом нуждались. – Он вздохнул. – Она должна была бы спокойно жить на пенсии, но больше было некому…

Он осекся. Изабелла отвела взгляд и прижала руку ко рту. Когда она повернулась к нему, ее глаза блестели, но она не плакала. Улыбка вздрагивала на ее губах.

– Я же говорила, что ничего не могу сделать как следует, – сказала она. – Может, было бы лучше, если бы ты вообще меня не нашел.

Недавно он и сам так думал, но не хотел ей об этом говорить.

– Почему бы нам не подумать о настоящем, хабибти? Прошлого не изменишь.

– Ты и вправду такой всепрощающий? – спросила она, приподняв бровь. – Или просто наслаждаешься создавшимся положением?

Несмотря на нежелание сердиться, клубок гнева снова зашевелился у него внутри. А еще вины, потому что он действительно наслаждался сексом. Может быть, даже слишком.

– Мы провели вместе одну ночь, Изабелла, – сказал он. – Не начинай строить планы на этом зыбком основании.

Изабелла сама не знала, зачем поддела его. Почему она просто не плыла по течению, наслаждаясь завтраком и чудесным послевкусием ночи?

Потому что была испугана. Испугана тем, что происходило между ними, своими чувствами к нему и сыну. Она уже сейчас понимала, что, если ей придется уйти, она не вынесет этого. И она пыталась вернуть себе чувство реальности.