Супостат

— И что потом? — слезая с брачного ложа, как-то буднично озадачилась жена. — Ты сдашь это чудовище в полицию? Будет суд, и в конце концов упыря просто отправят на каторгу? А как же справедливость? Как же возмездие за загубленные души? Вчера я нашла в твоей библиотеке «Уложение о наказаниях». Полистав книгу, я еще больше убедилась в собственных предположениях: Супостату в любом случае удастся избежать смертной казни. И этот факт меня очень расстроил. Однако вскоре я обнаружила параграф, в котором говорится, что, защищая себя от «преступного посягательства», имею полное право пристрелить его. Разве я не права, господин бывший присяжный поверенный?

— Права, еще как права, но надо вызвать карету «Скорой помощи». Надеюсь, его еще можно спасти. Заметь, в него попала только первая пуля, а все остальные изрешетили твой любимый комод. И ты опять стреляла зажмурившись.

Вероника Альбертовна закивала головой, обняла мужа и расплакалась.

— Клим, милый, когда закончится весь этот кошмар? — всхлипывая, как ребенок, проговорила она. — Когда люди станут добрее? Когда? Я сейчас же вызову врачей. Я не хочу быть убийцей…

— Предоставь это мне, дорогая. Пройдем в гостиную, тебе не стоит здесь находиться. Завтра я найду новые комнаты, мы съедем, и ты обо всем забудешь.

— Да-да, конечно. Надобно поменять квартиру, — утирая глаза платочком, произнесла жена. — И Варвару мы должны предупредить, дать ей новый адрес.

— Не беспокойся. Я все устрою…

II

— И все-таки вы его отыскали! — с заметной досадой в голосе проговорил Игнатьев, провожая взглядом санитаров, выносивших на носилках едва живое тело.

— Да нет. Он сам нашел Веронику Альбертовну, — усмехнулся Ардашев и добавил: — На свою голову.

— Героическая у вас супруга! — строча в блокнот, воскликнул Померанцев. — Не растерялась.

— Да, — улыбнулся Клим Пантелеевич, — слава Богу, что она стреляла с закрытыми глазами, а то бы злодея уже выносили вперед ногами.

— Доктор сказал, что ранение пустяковое. Пуля угодила в плечо. И через несколько дней его наверняка переведут из тюремной больницы в одиночную камеру. А закройщика, я думаю, завтра же отпустят, — сообщил губернский секретарь.

— Ох! — покачал головой журналист. — Кто бы подумал! Такой человек и — кровожадный маниак.

— А стихи, заметьте, какие писал, уж получше многих! — вставил реплику Игнатьев.

— Это еще как сказать, — с обидой в голосе вымолвил репортер. Во всяком случае, я бы не стал утверждать столь категорично. — Да, не спорю, «Метресса» — неплохое стихотворение. Но вот «Незнакомка», на мой вкус, слабенькое, наспех сляпанное сочинение. Его бы не мешало подчистить, отшлифовать. Интересно, что еще у него есть?

— А это мы скоро узнаем, — заверил присутствующих сыщик. — Вот только дождемся приезда следователя и после этого сможем отправиться на квартиру задержанного, на обыск.

— Чудесно! — обрадовался Померанцев. — Представляете, он сидит в тюрьме, а здесь, на воле, выходит книжка его опусов под названием «Сборник Супостата», а?

— А может, лучше взять два последних слова из «Незнакомки» и назвать «Замороженная кровь»? — предложил Ардашев.

— Неплохо, — оживился газетчик. — Но на мой вкус лучше — «замороженный страх». Пожалуй, именно так я и озаглавлю статью.

— Право, удачно, — согласился полицейский.

— Благодарю!.. А я, если честно, — журналист мечтательно поднял к потолку глаза, — рискнул бы даже найти ему издателя, например, в лице моего редактора. А почему нет? Судебный процесс обещает быть громким. Шуму будет — о-го-го! И на рекламу тратиться не придется. Книги можно будет продавать прямо у здания Окружного суда. Уверен, только за первые дни легко разойдутся тысячи экземпляров. И за ними выстроится очередь!.. Но есть и другой путь: выпускать каждый номер нашей газеты с судебным репортажем на первой странице и приложенной к нему брошюрой стихов маниака. Цена, конечно, возрастет, но если книжка будет небольшой и ее напечатают на той же бумаге, что и «Петроградский листок», то профит может оказаться весьма значительным!..

— Что ж, господа, прошу в гостиную, — прервал мечтания журналиста Клим Пантелеевич. — Вероника Альбертовна, насколько я понимаю, уже давно приготовила холодные закуски. Поимку Супостата стоит отметить.

— Святое дело! — одобрительно кивнул полицейский, разгладил усы и первым проследовал в соседнюю комнату.

26 «Замороженный страх»

Рабочий день закончился, и Ардашев, пройдя Певческий мост, услышал выкрики разносчика газет: «Сенсационная новость! Пойман маниак-поэт! Читайте подробный репортаж в «Петроградском листке». Бывший присяжный поверенный из Ставрополя отыскал очередного душегуба! Клим Ардашев — лучший сыщик империи!»

Закутанный в потрепанный полушубок подросток бойко торговал газетами. Пачка прессы в его руках таяла на глазах. Но один экземпляр все-таки достался статскому советнику. На первой полосе выделялась статья Померанцева под заголовком «Замороженный страх». И глаза дипломата побежали по строчкам: