Суперзвезда

Лос-Анджелес был золотой жилой для женщин, и все они были голодные. Все они хотели его. В свои восемнадцать лет он был совершенно самостоятельным. Чего еще желать здоровому мужчине? С работой, конечно, было непросто. Вытирать столы и драить пол ему не нравилось, но находились и другие занятия. Одним из них было болтаться на Тракадеро в надежде, что ему повезет. Всегда найдется какая-нибудь скучающая домохозяйка, или незанятая актриса, или молоденькая девушка с богатеньким папашей, желающая, чтобы он ее утешил. Все они были готовы помочь ему в обмен на маленькие услуги и немного внимания с его стороны.

Он был молод, хорош собой и опытен. Диплом колледжа и гангстерский подход к делам помогли ему найти путь на самый верх социальной лестницы. Он очаровывал и ублажал всякую женщину, которая могла ему помочь. Любовницы одевали его в самые дорогие, сшитые на заказ костюмы, дарили ему шелковые галстуки и сорочки ручной работы. У него был «ягуар» и вилла на побережье.

Он посещал все важные приемы Голливуда, легко находил общий язык с кем угодно. Даже влиятельные мужчины восхищались им.

Он никогда не позволял себе серьезных отношений с женщинами, хотя они часто не на шутку влюблялись в него. Он научился управлять своими чувствами и мастерски вести игру. Ночи он проводил на приемах, а днем спал.

Такая насыщенная жизнь его устраивала. Спустя год он стал лучшим актером Голливуда. Он мог быть бизнесменом, механиком в гараже, магнатом на Уолл-стрит, мастером по ремонту телевизоров, добрым любящим мужем или хладнокровным, расчетливым любовником. Каждую роль он исполнял виртуозно и талантливо.

Вскоре он понял, чего ему хотелось больше всего, и это была не игра. Он хотел стать звездой, хотел, чтобы мир лежал у его ног. Он будет могущественным, как Брандо, успешным, как Иствуд, и красивым, как Рэдфорд.

Это был Голливуд, а в Голливуде все возможно.

* * *

«Мортон» на улице Мелроуз был одним из самых престижных заведений в Голливуде, особенно по вечерам в понедельник, когда знаменитости являлись сюда размять мышцы и помериться своим звездным величием.

Уже второй понедельник Джеймс Рентрю обедал здесь с Джеком. С самого приема у Турмейнов они, казалось, вознамерились следить друг за другом. Когда они уселись за столик и заказали вино, Кавелли сказал:

— Дочь Роджера настроена очень решительно.

Джеймс пожал плечами:

— А ты ожидал чего-то другого? Она из крепкого десятка.

— У меня сегодня была небольшая встреча с ней в моем кабинете. — Джек натянуто улыбнулся.

— И что? — спросил Джеймс, подняв бровь.

— Скажу только, что следующая пара недель будет жаркой, — внезапно засмеялся Кавелли.

Джеймс почти не улыбался.

— Думаю, ты наконец-то встретил свою пару, Джек. Кэссиди очень решительная, настойчивая женщина. И я бы добавил — очень страстно относящаяся к работе.