Супермодель в лучах смерти

— В тот раз я и не собирался играть. Я вообще играю от случая к случаю. В основном в сауне. А тогда мне сделали официальное приглашение на круиз, пошли на все мои условия…

Леонтович вновь покрутил головой, кому-то помахал рукой, кому-то кивнул.

— Потом, потом, я занят, — бросил он одному из знакомых и вернулся к разговору с Павлом. — Так вот. Никогда раньше у меня никаких дел с Лавром не было. Я слышал, что он какой-то там крутой, со связями в уголовном мире, но меня эти вещи мало интересуют. А тут он отвел меня в сторону и попросил составить тебе компанию…

Леонтович замолк. Видно было, что в нем боролось желание поделиться своими подозрениями с привычкой не вникать в чужие проблемы и не брать на себя их груз. Но неприязнь к Лавру сыграла свою роль. Видать, тот очень достал Леонтовича. Поэтому, грустно вздохнув, шоумен продолжил:

— Короче, он предложил сыграть с тобой в карты. Я, разумеется, отказался. Сказал, что не располагаю лишними деньгами. Он дал мне десять тысяч и убедил, что тебя надо втянуть в круиз. Зачем я тогда согласился? До сих пор не понимаю. Какую цель преследовал Лавр, тоже непонятно. Потом, уже зная расклад, я остановился на одной версии. Помнишь, ты еще спросил меня, не сплю ли я с Татьяной. Тогда ты был влюблен и ревнив. Впрочем, не знаю, как сейчас…

Он осекся и внимательно посмотрел на Павла.

Тот нарочито небрежно кивнул головой.

— Проехали. Осталось в прошлом.

— Как знаешь, — не поверил ему Леонтович, но продолжил: — Татьяна в тот вечер была с Маркеловым. Не то чтобы рядом. Но у них уже там все наладилось. А тут появился ты и давай к ней приставать. Скорее всего, меня попросили сыграть, чтобы отвлечь тебя от нее. Хотя десять штук для такого пустяка — многовато.

Павел задумчиво отхлебнул пива. Теперь ему стало ясно, почему Леонтович так легко проигрывал. Его просто заманивали. Кто-то создавал версию убийства из-за крупного выигрыша.

— А ты помнишь парня, который наблюдал за нашей игрой?

Шоумен отрицательно покачал головой.

— Он-то потом и повез меня убивать.

— Так тебя все-таки хотели убить? — прошептал Леонтович.

— И даже убивали, — усмехнулся Павел.

В глазах Леонтовича промелькнула настороженность.

— Пожалуй, они хотели просто отвлечь тебя. Но в любом случае, это тебе информация для размышлений. Единственная просьба, сам понимаешь, рассказанное остается между нами. Я не боюсь всяких там Лавров и Маркеловых. Я слишком знаменит, чтобы на меня наезжать, но участвовать в подобных разборках мне претит.

Павел широко улыбнулся и с самым беззаботным выражением лица согласился с шоуменом.

— Скорее всего, твоя версия точна. В то время я вел себя не лучшим образом. Приставал к Татьяне, преследовал ее, надеялся вернуть. Возможно, эти десять тысяч были чем-то вроде отступного. Только я тогда этого жеста не понял. А сейчас, выслушав тебя, прихожу к такому же мнению.

Напряжение слетело с физиономии шоумена. Он довольно улыбнулся и посоветовал:

— Забудь об этом. Девчонку мою ты уже подснял. Говорят, даже одел с ног до головы… Видел, видел костюмчик. Только не проси никаких призов. Все давно расписано. Да ей, в общем-то, и на первый ряд рассчитывать бесполезно. Есть экземпляры хай-класс. Но я тебя понимаю. Мне самому эти задницы-передницы вот где сидят.

Павел уже не радовался своему вчерашнему широкому жесту. Молва быстренько без него его женила. Оправдываться, значит, вызывать понимающие улыбочки и насмешки. Так, одной любовницей у него стало больше.

Леонтович встал, ссыпал оставшиеся орешки в ладонь и грустно признался:

— Лучше, граф, еще десять тысяч тебе проиграть, чем сейчас объясняться с этими мартышками, не понимающими обычного человеческого языка.

Он медленно пошел мимо столиков, вяло пожимая приветливо тянущиеся к нему руки.

Павел погрузился в глубокую задумчивость. Слишком серьезна была полученная информация. Как будто кто-то нарочно подбрасывал ему мысли о причастности Маркелова. Но для чего Маркелову убивать Павла? Неужели из-за Татьяны?

Бармен высоким голосом, перекрывавшим шум посетителей, крикнул по-английски:

— Мистера Нессельроде ждет в баре «Сафо» дама.

Павел подошел к нему.

— О, мистер, вам следует подняться на правом лифте вверх. И по коридору направо. Верхняя палуба.

Павел не удивился, когда вошел в небольшой уютный бар с кожаными диванами и мягким светом настольных ламп. Он увидел Татьяну. Подсознательно граф постоянно находился в ожидании, готовый в любую минуту броситься на ее зов. Он не собирался ни в чем ее упрекать, ревновать или просить. Только обнять и почувствовать ее запах.

Она сидела раскинувшись на диване в широкой, разложенной веером малиновой юбке и в белом корсете. Покатые белоснежные плечи были развернуты к спинке дивана. Голова с забранными наверх и зашпиленными розовым бантом волосами слегка склонялась набок. Лицо выражало задумчивость и покорность. Синие, глубоко посаженные глаза томно и влажно косили в сторону входа.