Супермодель в лучах смерти

Апостолос пыхтел и хотел встать. Довольно уморительно скользил по ковру ногами. Однако его попытки не увенчались успехом. Антигони, бросив застрявшие на коленях штаны, уселась на громадную тушу Апостолоса, и оба забыли обо всем на свете.

Когда Апостолос немного пришел в себя, он открыл глаза и, посмотрев на заламывающую руки Антигон и, тяжело дыша, заметил:

— Со стороны мы напоминаем миф о похищении Европы, когда Зевс в облике огромного быка посадил ее на себя.

— О, мой бык, укради меня навсегда! Мне так хорошо…

Больше ни одного слова не вырвалось из их уст. Они любили друг друга молча и страстно. Сжимая в объятиях Антигони, Апостолос чувствовал, как молодость возвращается к нему. В такие минуты он мог бы помериться своей мужской силой с самим Приапом. Антигони извивалась на нем. А он не сдавался. Огромное количество женщин от проституток до герцогинь и кинозвезд, прошедших через его объятия, затмевалось этой единственной лебединой песней.

Они потеряли счет времени и опомнились лишь тогда, когда настойчивый звонок телефона вернул их к действительности. Апостолос отстранил всхлипывающую, обессиленную Антигони, встал и снял трубку. Послышался голос Яниса.

— Адмирал, через пятнадцать минут нас ждут в холле отеля.

— Спустись и достань мне какую-нибудь шубу. Я пальто испачкал. Мой чемодан поставь возле двери номера. Хочу переодеться, — буркнул Апостолос в ответ.

— Попробую, — без лишних расспросов ответил Янис.

Апостолос вернулся к Антигони.

— Девочка моя, ты снова подарила мне счастье.

— Почему же ты от него настойчиво прячешься?

— Всю жизнь я работал на свой имидж, а теперь этот самый имидж диктует мне правила поведения.

— Глупости. Ты говоришь как старик! Оставайся со мной молодым. В тебе ведь столько силы.

Апостолос замолк. Что можно противопоставить воплю юного любящего сердца? Объяснять про спивающуюся жену? Про брачный контракт? Про американцев и прочих компаньонов? Неужели он действительно стар для нее? С негодованием отбросив эти липкие вопросы, он глубоко вздохнул и спросил:

— Откуда ты возникла?

— Все очень просто. Без волшебства и черной магии. Узнала в твоем офисе, когда ты прилетаешь в Москву и где будешь жить. Остальное ерунда. Мне когда-то давно один албанец подарил отмычку, не поверишь, но открывает любые замки. Я и зашла к тебе принять душ.

Апостолос расхохотался. Вот уж никогда бы не подумал, что маленькая хрупкая Антигони использовала воровской инструмент. Он поднял ее с ковра, похлопал по маленькой попке и строго спросил:

— А кто тебе дал отмычку от моего сердца? Признавайся!

— Ты. И никто другой. А теперь хочешь отнять ее у меня.

— Не сегодня, — вздохнул Апостолос и принялся покусывать нижнюю губу. — Иди к себе и оденься для ужина. Поедем, как выражаются русские, кутить.

Антигони быстро накинула прямо на голое тело разноцветную норковую шубу. Выходя из номера, она чуть не упала, споткнувшись о пузатый чемодан, стоявший у двери. Вкатила его в номер и помахала Апостолосу рукой.

Он устало отправился в ванную комнату. Экспромт, столь тщательно подготовленный Антигони, удался ей.

Через десять минут Апостолос стоял в темно-синем костюме, галстуке-бабочке и старательно зачесывал высушенные волосы над ушами. Капельки воды сверкали на его седой бороде-щетине. В открытую дверь вошел Янис. Через его руку была перекинута соболья шуба.

— Адмирал, говорят, в ней не будет холодно.

— Ты меня, должно быть, перепугал с каким-нибудь паршивым артистом? Надеюсь, взял напрокат?

Янис пожал плечами.

— Другой вещицы вашего размера в гардеробе ресторана нс оказалось.

— Идиот. Завтра же отнесешь назад.

— Ох, адмирал, с какой ностальгией я ее выбирал. Если бы вы могли себе представить, сколько подобных шуб я вынес отсюда в старые добрые времена. Когда Москва была коммунистической, а гостиница называлась совсем иначе. Что делать, годы проходят, а шубы вот остаются.

Апостолос надел шубу, потоптался перед зеркалом и остался доволен своим барским видом.

— Никогда не носил шубы, а погляди, вроде неплохо. Впечатляет. На русского медведя смахиваю, — и, не меняя тона, неожиданно спросил: — Ты не доверяешь охране Маркелова?

— Я в России никому не доверяю. Адмирал, мы в жестокой варварской стране. Здесь о законе вспоминают только после того, как его нарушают. Вам стоит консультироваться со мной по любым вопросам. И учтите, если стрелять, то обязательно первым.

Апостолос еще раз оценил себя в зеркале и попросил:

— Держи себя в руках. Пока груз не прошел в Россию, нам опасаться нечего. Мы просто богатые греки, рискнувшие немного развлечься.

С элегантностью медведя-шатуна он развернулся и вышел из номера.