Супермодель в лучах смерти

— Давайте-ка выпьем все вместе, мне бы хотелось бывать почаще в такой узкой компании, — неожиданно бодро воскликнул шоумен и показал официанту на бутылку «Метаксы». Она мгновенно оказалась на столе.

Павел решил взять себя в руки и не выдавать своего отношения к Ларисе. Даже выпил за ее красоту, о которой в тосте сообщил ему Леонтович.

Она кисло улыбнулась и решительно выпила.

— Единственная женщина на корабле, возникшая передо мной, словно из морского бриза, — продолжил шоумен. — Давно я не видел столь одухотворенного женского лица, оно пронизано какой-то неземной страстью. Не правда ли, граф?

Вопрос Леонтовича скорее заключал в себе намек на возможные отношения между Павлом и Ларисой. Поэтому пришлось заверить его:

— Возможно, я еще не уловил того, что тебе удалось понять. Нас ведь абсолютно шапочно познакомили в Москве, на презентации.

— Да. Тогда вы были в окружении шикарных дам, — поторопилась вставить Лора-гестапо.

— Странно, но тогда мы не встретились, — пожалел Леонтович и продолжил: — И эта женщина, владелица самого красивого салона цветов в Москве, утонченная и элегантная, смеет вспоминать о каких-то шикарных дамах. Да рядом с вами все они — дурнушки!

Павел понял, что шоумен влип. Вот что значит долго не замечать никого, кроме собственной жены. Совсем по поговорке «И на старуху бывает проруха». Но Павел не подал вида. Конечно, не из жалости к Лоре-гестапо.

— Ваша девушка, граф, скучает в одиночестве? — решила поддержать разговор она.

Павел взболтал маслянистый коньяк в пузатом бокале, сужающемся кверху, посмотрел на причудливые изгибы стекающей по стеклу жидкости, сделал глоток, посмаковал и серьезно ответил:

— Я уже пережил тот блаженный возраст, когда юные создания волнуют воображение. В отличие от вас, они без загадки. Я возгораюсь тогда, когда женщина волнует мне душу, а не пробуждает первобытные эмоции.

— И вас не соблазняют их прелести? — не сдавалась Лора-гестапо.

— Меня и витрины винных магазинов соблазняют. Но это не значит, что я с утра до вечера стараюсь их опустошить. Мне стало как то совестно пользоваться молодым, цветущим девичьим телом и потом быстро избавляться от него.

— А почему избавляться? — заинтересовалась Лариса.

— Потому что эти тела, к сожалению, любят поговорить и требуют к себе внимания.

Леонтович с улыбкой слушал откровения графа. В душе он полностью соглашался с Павлом, поскольку сам давно уже перестал интересоваться окружавшими его девицами. Но тем прекраснее оказалась встреча с истинной женщиной. Он сумел разглядеть в Ларисе красоту, которую вряд ли кто увидит. Он интуитивно почувствовал в ней вулкан страстей. Эта вроде бы бесцветная элегантная женщина наверняка способна творить чудеса в постели, он, Леонтович, в этом не сомневается. И к тому же гордится своим открытием.

— Чему вы улыбаетесь, Леонтович? — почувствовав себя в безопасности, обратилась к нему Лариса.

— Граф почти прав. Я разделяю его взгляды.

— А почему почти?

— Да потому, что ни один мужчина до конца не может быть прав по отношению к женщинам.

Лора-гестапо протянула руку Павлу и, нагло глядя ему в глаза, попросила:

— Позвольте пожать руку единомышленнику. Надеюсь, вы не будете убеждать нашего дорогого шоумена, что вокруг полно женщин поинтереснее меня?

Павел спокойно выдержал ее взгляд и мысленно ответил: «Какая же ты сука! Но ведь я на мировую с тобой не пойду».

Должно быть, она поняла, потому что вдруг засуетилась и намекнула Леонтовичу, чтобы он ее проводил. Но тот пропустил ее просьбу мимо ушей и сказал:

— Мне не хочется появляться там, в толпе. Извини, но лучше нам не привлекать особого внимания. Хочешь, я попрошу графа проводить тебя?

Лариса вспыхнула. Румянец негодования залил ее впалые щеки. Острый куриный нос дернулся, очки чуть было не свалились с него. Она встала и зло отчитала его:

— Как бы вы ни относились к женщине, популярность у вас все равно на первом месте. Даже этикет подчинен ей.

Леонтович хотел возразить, но она быстро вышла из бара. Он вздохнул и признался:

— Старик, я, кажется, влюбился… Ничего подобного со мной давным-давно не случалось. Она уникальна. Я почувствовал ее подкоркой. Представляешь, между нами, кроме случайных коротких встреч, ничего не было, а я уже ощущаю ее своей женщиной. Душа, замкнутая для всех, распахнулась перед ней. Я, любящий свою жену, дорожащий нашими отношениями, без всяких угрызений совести готов к долгой любовной связи с Ларисой. Знаешь, почему? Потому что она предназначена мне судьбой! Огромное количество баб мечтает меня затащить в постель. Но они не мои. Не мне предназначены. А эта моя. Большинство людей не могут в течение всей жизни встретить свою женщину. А я вот встретил вторую, не прощаясь с первой.

— Что же дальше? — взволнованно спросил Павел. Ему стало страшно за Леонтовича. Он даже растерялся.

— Дальше великое счастье обладания своей женщиной.