Суперхан

Александр Лапин Суперхан

* * *

Друзья, перед вами начало моей новой трилогии «Книга живых», завершающей сагу о поколении, родившемся в шестидесятых годах прошлого века.

Первая ее часть, «Суперхан», отвечает на важнейший вопрос: какое же общество мы построили на постсоветском пространстве за тридцать лет, прошедших с момента распада СССР?

Путь, пройденный нами в поисках нового государственного устройства, был долгий и противоречивый. На примере Казахстана и России – стран, подававших наибольшие надежды, – видно, как происходила постепенная трансформация: от «демократической» эйфории первых лет к «огосударствлению», а порой и к авторитаризму, В «Суперхане» герои саги прозревают в своем видении происходящего в высших эшелонах власти, но при этом не теряют стремления идти дальше, бороться за идеалы, продолжая искать «новые горизонты» на историческом пути своих народов.

Вторая часть трилогии уже не о политике. Ее тема – человек и окружающий его мир. На написание притчи «Вирусы» меня натолкнула охватившая мир пандемия, те страсти и страдания, которые она принесла в наше и без того непростое бытие. Но главное – это все-таки размышление о том, как, несмотря на все тяготы и невзгоды, люди остаются верны дружбе, солидарности и жизнеутверждающей силе любви. Любви, которая может преодолеть все.

«Книгой живых» я подвожу черту и навсегда, как и вы, расстаюсь с полюбившимися героями саги, включившей в себя романы «Русский крест», «Святые грешники», «Крымский мост». Остается только поставить точку, И я надеюсь, она будет поставлена повестью «Роман и Дарья», над которой я сегодня напряженно работаю.

Часть I Неисповедимые пути

I

В юности ему частенько снился один и тот же вещий сон о маленьком мальчике в матроске, которого укусила за палец оса. Но тот сон ушел в небытие. Растаял в тумане времени. На смену ему к старости пришел кошмар, который повторяется уже несколько лет…Он сидит на старом, скрипучем стуле в первом ряду. Рядом мама. А позади стоит отец. И сестры. И еще люди. Он их знает поименно. Доктор, горничная, лакей и повар. Вся их дружная маленькая семья – коммуна. Нет только маленького поваренка. Он куда-то запропастился.

Напротив них стоят непонятные люди. Главный – черный и носатый. И суетливый. Он что-то говорит, обращаясь к папе, и размахивает белым листом бумаги в руке. Папа непонимающе смотрит и спрашивает его: «Что-что?»

А черный человек вдруг выхватывает из кармана брюк револьвер. И стреляет отцу в грудь. Грохот. Папа падает навзничь.

Мальчик тоже ничего не может понять. Только чувствует толчок в грудь, куда вонзает жало «стальная оса». Он силится подняться со стула, но не может.

К нему подходит нетвердой походкой, пошатываясь, одетый в черную кожанку человек с наганом. И мальчик решительно направляет свой плывущий взгляд в бездонные пустые глаза убийцы. У того начинают трястись руки, но он справляется. И Алексей чувствует, как больно раз за разом жалят его стальные осы…

Он сползает со стула на залитый алой кровью и усыпанный алмазами пол, на котором уже лежат, стонут другие люди…

Последнее, что он помнит, – как шевелится рядом с ним младшая сестра Настя. И грубый человек встает на ее нежные белые руки тяжелыми коваными ботинками и с мясницким хэканьем бьет стальным винтовочным штыком в девичью грудь с такой силой, что штык, пробив юное тело, со хрястом входит в доски пола…