Супергерои: Нола

Нола задумалась чуть растерянно. Села в постели, укрывая их с Климом простыней и с каплей горечи проговорила:

— Чем дольше я нахожусь здесь, тем отчётливее замечаю, что воспоминания о другой вселенной угасают. Всё сложнее мне вспоминать детали. Всё бледнее образы. Мне кажется, это прямое следствие моего перемещения между мирами. Я помню светлые города и счастливых людей. В нашем мире не существовало зла в сердцах и умах, по крайней мере, уже многие века. Это было зрелое, истинно гуманное общество, где каждый думал о том, что максимально может дать миру, дабы укрепить процветание близких и дорогих ему людей. Люди смело мечтали и шли за мечтой. Но мечты эти были не корыстны. Мы были строителями реальности. Мы создавали завтрашний день. И не потому что, у нас не было повседневных сложностей, как здесь на Земле. Нет. Какие-то хлопоты были, рутина тоже была и даже некоторые болезни. Но там мы разделяли главное, глобальное, и частное, незначительное. Все свои трудности или свои личные успехи считались незначительными. Глобальным и важным же считался вклад в историю, в общество, в города, в науку, в познание, в мир в целом. И все это понимали интуитивно, это было естественно и шло из нас самих. Там такими вещами занимались не единицы. А все. Потому что у каждого было не одно, а несколько занятий, несколько работ, профессий. В отдельное время и в отдельный день мы трудились и творили в разных сферах. Оттого общий уровень познаний и ширина кругозора были похожи.

— Ничего себе! — беззвучно прошептал Клим.

— Идеальным мой мир, конечно, не был, но наши стремления делали его лучше, чем он мог бы быть. Мы хорошо находили общий язык друг с другом и ещё лучше понимали себя. Осознанность лежала в основе личности. Субъективизм ценностей и понятий заменяла чистота понимания. Непоколебимая убежденность. Там никто не задавался вопросом о смысле жизни. Он был ясен. Каждый понимал: «Я творю этот мир, моя жизнь это вклад в нескончаемый поток вечности. Я важен. Мой собрат важен. Мы можем сотворить великие дела. Вместе и по отдельности. А если я этого не чувствую, то я должен найти в себе ответ, в чем моя важность, она уже есть или мне предстоит ее создать». Вот как мы мыслили. — Нола устремила умный мечтательный взор в пространство. — Только представь, если бы люди на Земле жили бы так же? Наверное, благодаря такому мировоззрению мы смогли пережить катастрофу своей вселенной... Мы осознавали, что такой образ жизни и образ мысли ценен и полезен. Его носителей во что бы то ни стало нужно спасти. И у нас получилось.

Клим выслушал очень внимательно, с любопытством и размышлением над каждой фразой. Информация о ее мире многому может научить нас, обитателей не самой совершенной Земли, Клим в этом убежден. Ведь он всегда считал Нолу носителем старшего разума, так он это называл. И все же, он заметил, что ожидал другой ответ. Рассказ о родителях, о доме, о друзьях, о простых вещах из жизни самой Нолы.

И он сказал об этом вслух, обращая внимание Нолы на нехватку личных красок в этой картине воспоминаний. Чем ещё больше вогнал космическую сверхженщину в смятение.

— Ни имен, ни описаний, ни эпизодов из твоей жизни… прости, я не критикую, просто это немного странный рассказ, — осторожно сказал Клим.

— Я... не знаю, Клим, всё так размыто, вроде вертится на уме, как сон, который ты пытаешься запомнить, а он тает прямо на твоих глазах! Эта вселенная словно вытесняет информацию о другом мире. Может, это один из неоткрытых законов физики. Может, мембраны субатомного мира, из которых состоит подпространство, просто разворачиваются другим измерением, скрывая ту часть воспоминаний, что относится к иной реальности.

Клим с надеждой взмолился:

— Ну хоть что-нибудь?

— Мои родители, мой дом... Ах, Клим! Детали теряют объем, конкретику, остаётся только теплое чувство, что это была хорошая пора, хорошие люди, которые дали мне многое несмотря ни на что. Забота и чувство защищённости стали мне опорой на всех этапах взросления. И ещё знаю, что я с детства хотела поделиться тем добром, что дали мне родители с кем-то ещё. Может со всеми. Но скорее, с кем-то дорогим мне. С кем-то вроде тебя.

— А ты скучаешь по кому-нибудь из родных?

— Ты должен понять, место, в которое мы попали после перемещения, оно совсем иное. Там нет времени. Я провела вечность с теми, кто был мне дорог там. И все же ничего не менялось. День в который я покинула своих родных и отправилась сюда, был днём, когда мы переместились туда. Бесконечный но навсегда единый. Это парадоксально, такое сложно объяснить. Вне вселенных иначе всё. Абсолютная завершенность, отсутствие энтропии, упорядоченность и несменяемость. Через вечность от этого можно устать. И я захотела более привычной формы существования. Меня поняли, поддержали и отпустили сюда.

— Когда пытаюсь это представить, мозг делает «бум», — выкатил глаза он.

— Тогда не представляй.

— Всё хотел спросить, а вот это что? — спросил Клим, показывая на мягкую игрушку синего единорога на комоде. — Единственная игрушка в твоем доме. Я заинтригован!

Нола просияла: