Супердевушка

– С ней договаривался Джеймс Блек. Он – мастер своего дела. Уже через пятнадцать минут террористка была согласна на все. Мы нашли фейерверки и развесили их на ее теле так, чтобы они были похожи на взрывчатку. Самым сложным делом было выучить с ней американский гимн. У нас ушло на это несколько часов, я даже хотела все бросить, но идея была слишком хороша, чтобы от нее отказываться! Была проведена колоссальная работа, но какой результат!

– Но ведь из-за тебя многие гости, порядочные, ни в чем неповинные люди подверглись издевательствам!

– В основном – не из-за меня, а из-за американского посла, это он над всеми издевался!

– А Лю Цин?

– А он вообще остался очень доволен. Он-то считает, что это был просто аттракцион, который лишь щедро разбавил его кровь адреналином, не причинив ему вреда. Я наблюдала за ним после допроса: он был очень весел и горд, что через это прошел.

– Но зачем ты так поиздевалась над американским послом?

– Этот мне сразу не понравился: напыщенный индюк. Гостей своих ни во что не ставил, ты же сам читал его список: он каждого в чем-то подозревал. Кроме того, он с самого начала не воспринимал меня всерьез, а такое не прощают.

Шеф посмотрел на нее с нежностью.

– Еще пять минут назад я бы ни за что не поверил, что скажу такое, но ты молодец! Ты опять блестяще справилась со своей задачей! И еще одно, умоляю! Вставь, наконец, зубы!

– Как раз этим я и собираюсь заняться в самое ближайшее время. Пока! Пойду, зайду к доктору Кранку.

Как только Хельга ушла, рука шефа тут же потянулась к телефону:

– Алло, доктор Кранк? Здравствуйте! Сейчас к вам придет Хельга, вставлять зубы. Она наверняка попросит вас сделать что-нибудь особенное: ну там, ядовитые железы, или клыки как у вампира… У меня к вам огромная просьба: пожалуйста, пусть это будут просто хорошие, красивые зубы. Не надо никаких примочек!

Ну вот! Вроде и все. А жизнь-то налаживается!

10. Тридцатидвухлетие

– Привет, Хельга! Как поживаешь?

– Привет шеф. Спасибо, нормально.

– Как поживает твой подопечный?

– Никсон? Не знаю. Мы поругались, и я уже четыре дня его не видела.

– Это плохо. Ты, ведь не забыла, что Адольф Никсон – злой гений. И, если уж ты завела с ним роман, надо контролировать всю его деятельность, чтобы он не наделал каких-нибудь ужасных вещей.

– Я помню об этом, но я – живой человек и не готова нянчиться с ним всю жизнь только из-за того, что он, оставленный без присмотра, может ненароком уничтожить Землю, или сделать еще что-нибудь ужасное.

– Ладно, ничего, переживем. Я вызвал тебя по другому поводу. Есть задание.

– Задание – это хорошо, но сначала я хотела бы поговорить с тобой о другом. Ты, ведь знаешь, что через три дня у меня день рождения.

– Знаю, но, давай сначала о задании.

– Нет. Сначала мы обсудим все важные дела, а потом поговорим о развлечениях.

Шеф еще чуть-чуть помялся, но, в конце концов, сдался:

– Ну, хорошо. О чем ты хочешь поговорить?

– Как я уже давно говорила, я не собираюсь работать здесь всю жизнь. Я – молодая девушка и хочу отдохнуть от работы…

– Да, я помню. Как только выполнишь задание, дам тебе месяц отпуска.

– Не перебивай. Я хочу не просто отдохнуть, я хочу завести семью, детей. Это не очень хорошо совмещается с моими нынешними обязанностями. Представляешь меня на девятом месяце беременности, прыгающей из окна горящего автомобиля, и стреляющей из автомата Калашникова?

– Не так уж часто ты этим занимаешься. Потерпи еще чуть-чуть. Со временем мы найдем новых ребят, подготовим их, и тогда ты сможешь уйти на покой.

– Мне через три дня исполняется тридцать два года. Я уже не могу ждать. Я тебе говорила о своем уходе еще несколько лет назад, ты и ухом не повел. Почему же ты не начал искать ребят тогда? Сейчас они были бы уже матерыми суперагентами.

– Ты же знаешь, проблемы с финансированием, много дел, кризис…

– Все эти проблемы и кризисы были и будут всегда. А моя молодость скоро уйдет бесследно. Через три дня я напишу заявление об уходе. Ради старой дружбы я готова поработать еще пару недель. Новых агентов вам поможет подготовить Джон Ган. Он еще бодрячок. А я умываю руки.

– Стой – тон шефа резко изменился, из ласкового и дружелюбного, он стал жестким, почти стальным – ты не можешь просто так уйти. У нас не просто работа. От нас просто так не уходят. Работая здесь, ты узнала столько секретной информации, что начальство никогда не отпустит тебя. Если ты хочешь жить и спокойно гулять по земле, ты должна остаться работать на нас. Мы сами решим, когда тебе уходить.

– Я думала, мы друзья.

Шеф заметно покраснел. Тон его снова сменился. Теперь вместо стального, он стал виноватым, напоминающим мяуканье котенка, только что написавшего на ковер.

– Пойми, не я это решаю. Если бы от меня что-нибудь зависело, я с удовольствием отпустил бы тебя на все четыре стороны. Но наше агентство курирует большой совет из представителей многих стран мира. И все они против твоего ухода. Эти люди не просят, они приказывают. Как друг говорю тебе. Не пытайся уйти от нас. Все равно ничего не получится.