Супердевушка

Уже через час Хельга сидела в палатке генерала Штифта. Она даже не успела переодеться, только умылась. Генерал встретил ее в накинутом поверх майки мундире с заспанным лицом и растрепанными волосами.

–Привет! Рад видеть вас живой и здоровой. Хотя, по правде говоря, я испытываю сейчас двойственные чувства. Ребята устроили лотерею: вернетесь ли вы из Тегедада. Я поставил на то, что не вернетесь. Проиграл сто баксов. Зато капрал Джонс наверняка будет прыгать от восторга: он поставил на вас все свое месячное жалование.

Генеральский монолог был, пожалуй, несколько циничным, но, судя по его лицу, Штифт все-таки скорее был рад, что она вернулась, а сто долларов для генерала, служащего в зоне конфликта – не такие уж большие деньги.

Генерал сделал паузу, осматривая Хельгин наряд, который за такое короткое время пережил со своей хозяйкой столько приключений (между прочим, в одной из широких штанин впоследствии обнаружили пулевое отверстие!). Взгляд его медленно сканировал одеяние сверху вниз. Должно быть, Штифт решал, списать костюм, либо вернуть на хранение в секретный гардероб. Однако, донизу генерал не дошел, остановившись на руках.

–Вам следует обратиться в лазарет. Похоже, вы подцепили какую-то заразу!

–Но я замечательно себя чувствую.

–Посмотрите на свои ногти: они все покрыты какой-то дрянью!

Хельгу несказанно возмутила бесцеремонность генерала: как он может называть дрянью краску, предназначенную для собственных танков и с такой заботой уложенную на ее изящные безупречные ногти. Но все же она взглянула на свои руки и ужаснулась: от удивительной глянцевой краски неподражаемого желто-песочного цвета остались только бесформенные размытые пятна, действительно придававшие ногтям весьма нездоровый вид.

Не говоря ни слова, Хельга выбежала из генеральской палатки и метнулась, было, к самолету, заботливо припаркованному на окраине лагеря: что-то было в нем такое, что нещадно, незаметно, за считанные минуты расправилось с суперстойкой военной краской. Метнулась и остановилась на полпути. Хельга вспомнила, как, выходя из самолета, цепляясь за бортик фюзеляжа, она мельком взглянула на свои руки и нехотя залюбовалась новым лаком, выглядевшим в лучах восходящего солнца еще необычнее и чудеснее. Значит, трагедия произошла в короткий промежуток времени между ее выходом из самолета и посещением генеральской палатки. Что она успела сделать за это время? Только умыться!

Хельга добежала до умывальников и сунула свои пальцы под струю холодной воды. Так и есть! Остатки краски мгновенно сползли с ее ногтей, не требуя для этого никаких усилий, словно краска была акварельной. И тут Хельгу осенило во второй раз (второй раз за утро! Айда Хельга! Обычно в это время она еще дрыхла без задних ног). Пожалуй, пора продемонстрировать свой незаурядный ум.

Хельга вернулась в палатку Штифта. Тот уже окончательно отошел ото сна и в этот самый момент занимался бритьем.

–Генерал, пойдемте немедленно со мной. Я должна вам кое-что показать.

–А это не может подождать несколько минут?

–Нет. Сейчас судьба мира зависит от нас!

Генерал угрюмо посмотрел на нее и молча стер полотенцем с лица остатки крема для бритья.

–Пойдемте.

–И захватите это. – Хельга указала на бутылку с водой, стоящую на тумбочке возле кровати.

Через пару минут они были на стоянке танков. Прошли ряды неокрашенной техники, прошли мимо танков, покрытых розовой грунтовкой и остановились посреди голой пустыни. Так могло бы показаться со стороны. На самом деле, они стояли около длинных рядов танков, окрашенных защитной краской и почти слившихся с окружавшим их песком.

–А теперь проделаем простой фокус. – сказала Хельга, и вылила воду из бутылки на корпус танка. Вода, подчиняясь закону всемирного тяготения, подобно селевому потоку, стремительно бросилась по наклонной броне вниз, поближе к земле, увлекая за собой (как и предполагала Хельга) хваленую защитную краску, и обнажая ярко-ярко-розовый, разительно контрастирующий с окружающей пустыней, слой грунтовки (которая, кстати, оказалась очень прочной и стойкой ко всем растворителям, так что впоследствии все танки, окрашенные этой самой грунтовкой, были сданы в металлолом и переплавлены затем в другие, бесцветные танки).

Генерал обомлел. Он несколько минут стоял молча, разинув рот, и глядя на розовые разводы. Потом послюнявил палец и провел им по броне, по незатронутому до сих пор влагой участку, и получил при этом результат, схожий с Хельгиным, но меньших размеров. Наконец, он произнес задумчиво:

–Да, я признаю, вы не так глупы, как мне казалось вначале. Выходит, наш поставщик оказался мошенником.

–Где вы его взяли? Как он выиграл конкурс?

–По правде говоря, никакого конкурса не было. Мы вспомнили о камуфляже, только прибыв сюда. И тут, очень кстати, подвернулся он.

–Кстати, как его звали?

–Не помню, погодите… Дайте вспомнить… кажется он не представлялся, это какой-то местный житель. Все, что от него осталось – эта фотография. Здесь мы обмываем сделку в баре.