Супербоги. Как герои в масках, удивительные мутанты и бог Солнца из Смолвиля учат нас быть людьми

Эта бескомпромиссность неминуемо схлестнулась с либеральной, а-ля «Плейбой», философией Ли – мол, не будем ссориться, давайте дружить? – и в конечном итоге пути этих двоих разошлись. Человек-Паук остался у Ли и нового художника Джона Ромиты, который сделал Питера красавцем, выдал ему двух подруг на выбор, и обе красотки – умереть не встать (причем одна из них, Гвен Стейси, буквально умерла и не встала). Даже тетю Мэй перерисовали: хрупкость женщины, стоящей на пороге смерти, заменили наружностью крепкой здоровьем актрисы, что перечеркнуло первоначальную роль персонажа и заглушило в комиксе последние отзвуки усталой и приземленной аутентичности Дитко.

В отличие от героев DC с их тотемными слабостями – дерево, огонь (или желтый цвет, как в новой версии Зеленого Фонаря у Шварца), у всех героев «Марвел» имелась психологическая ахиллесова пята. Из тебя не выйдет хороший герой «Марвел», если ты не скрываешь некую убийственную личную тайну, способную разрушать карьеры и браки. И эти герои постоянно ссорились. Супергерои сражались с несправедливостью в 1930-х, воевали с Гитлером в 1940-х, а сверхлюди 1950-х отбивались от монстров и пришельцев. Герои же «Марвел» 1960-х ссорились друг с другом в перерывах между эпическими столкновениями с незабываемо драматическими злодеями – Доктором Думом, Магнето, Галактусом, Доктором Осьминогом и Зеленым Гоблином, и все злодеи были индивидуальностями, все обладали дополнительными измерениями, что поднимало их над традиционными деспотами, громилами и безумцами. Расхрабрившийся Ли добивался интенсивных ритмов пятистопного ямба, нашел способ в декорациях Бруклина воссоздать псевдошекспировский голос, и Питера Паркера так терзали угрызения совести, что куда до него Гамлету.

Вот выдержка из моего школьного блокнота, описание одного погожего дня семилетнего мальчика в Лето Любви, – первые записанные впечатления от комикса «Марвел»:

Подарили воздушного змея и магнит и еще толстые комиксы. Подарили один с двумя людьми. Ее зовут Ошеломительная Оса, а его Великан. Они сражались с каким-то Человеком-Волчком.

И однако же, кое-что мне в супергероях «Марвел» не нравилось. Эти персонажи всегда были сердитые и странные, а истории конфликтов между героями меня утомляли. Тяжкая жизнь Человека-Паука виделась мне чуточку слишком взрослой.

После Второй мировой войны мой отец объявил, что он пацифист. И он, и моя мать сочли, что меня надлежит воспитывать согласно «принципам ненасилия», а это означало, что пистолеты, а также прочие военные игрушки и военная форма порицались. Я по ним не скучал, мне даже нравилось говорить, что я пацифист, – мне казалось, я от этого другой, интереснее. Когда к нам в школу в поисках рекрутов пришли бойскауты, я гордо встал и, гневно сверля их командира взглядом, заявил: «Я отказываюсь быть членом любой военизированной организации, бойскаутов в том числе».

Мне нравилось, когда мои герои приходили на помощь и без труда чинили все, что поломалось, и я терпеть не мог, когда на их прямом пути к успеху возникало хоть малейшее препятствие. Я хотел одного: чтобы все войны уже закончились и мы спокойно потратили деньги на звездные корабли и марсианские колонии.

Глава 8 Суперпоп

Едва супергерой отступил от края бездны, ему настала пора плодиться. Первопроходцы попробовали воду, выступили в путь первыми, а теперь подключились и другие. Супергерои ухватили настроение того периода – как шпионы или астронавты, они гарантировали крутые приключения.

Уолли Вуд, состоявшийся художник, писатель, редактор и алкоголик, распознал пустующую экологическую нишу и, сложив вместе супергероев и помешательство шестидесятых на шпионах, в 1965 году создал для Tower Comics серию «Агенты ГРОМа» – Группы Резервной Обороны Мира[100]. Вуд был ветераном издательства EC Comics, и его идеально сбалансированные панели демонстрировали мастерство, недоступное многим его современникам. Впрочем, даже они смотрелись чопорными и манерными в сравнении с Тяжелым Металлом Кирби.

«Агенты ГРОМа» – тоже сомнительная тусовка. Я же говорю, я предпочитал героев с квадратными подбородками и без закидонов. А тут были несчастные люди в мрачном мире коридоров холодной войны, ангаров и бетонных бункеров. НеКто, один из центральных персонажей, чье имя намекает на некие экзистенциальные раздумья, – любопытная концепция, но приключения его были скучны, будто у британского супергероя.

Предвещая супергероев эпохи Джорджа У. Буша, агенты ГРОМа получали суперспособности благодаря гаджетам, предоставленным властями. От «Агентов ГРОМа» ощущение у меня было очень конкретное и неприятное, но сформулировать его я затрудняюсь. Возможно, ребенка, выросшего в доме пацифистов, смущала военщина. Рисунки Вуда, невзирая на их элегантную точность, казались позерскими и всегда отстраненными.