Сунул Грека руку в реку

     Громко стуча каблуками по ступеням и едва не отрывая поручни, с диким грохотом сваливаемся с шестого этажа во двор. Вдали затихает материнское напутствие – долго не бегайте, скоро домой поедем.

     …

     - Леша, доброе утро! Как выходные прошли? – встретила завлаба его начальник Ия Ивановна Кикнадзе[40].

     - У Вали день рождения в воскресенье отмечали, её сестра с семейством приезжала. Посидели, в шахматишки перекинулись, потрепались о том, о сём, хорошо, в общем. Повезло нам с родственниками, - доложил Алексей Дмитриевич. – Ия Ивановна, а что вас конкретно интересует? – Он понимал, что Кикнадзе просто так затевать разговоры за жизнь не будет, - Отчет о командировке я на той неделе отдал машинисткам. Обещали к среде распечатать. Все идет по плану.

     - Да, я знаю, но тут, похоже, опять нас проверять собираются «товарищи» из Москвы. Беляев[41], похоже, напел там песен, про небывалые урожаи, что получит страна в результате наших исследований. А твоя лаборатория для проверяющих, что красная тряпка для быка. Никак у них в головах не помещается, что микролучи какие-то, требующие стольких инвалютных средств, могут дать реальный результат.

     - Ия Ивановна, нам не привыкать. Покажем им наши цитофотометры[42], дадим посмотреть в мелкоскопы. Артур Шерудило[43] расскажет про то, как наши корабли бороздят просторы Большого театра[44]. Я думаю, что все пройдёт как обычно. Вы с Беляевым устроите банкет. Все будут довольны.

     Вот ведь, насколько прав всё-таки племяш. Чего только не вычитаешь в наших газетах…

     - Лёша, ты о чём сейчас? – Кикнадзе обратила внимание на странную оговорку.

     - Да, знаете, вчера с Валиным племянником разговорились, так он, доказывает, что страна с таким управлением, как у нас обречена на развал и очень скоро. Буквально в следующем поколении.

     - Нуууу, этого конечно, не может быть. Племянник твой глубоко ошибается. Народу уже скоро шестьдесят лет мозги промывают так, что все уже выучили, что можно делать, чего нельзя, что нельзя, но можно, а чего нельзя, ни при каких обстоятельствах. Ему, кстати, лет то сколько?

     - Народ в этом деле не главное. В этом суть. Главное, что пилить будут сверху. А лет? Да, шестнадцать всего. Это и удивляет. Ведь если даже подросток смог до такого додуматься, то мыслящему взрослому это должно быть видно невооруженным глазом. Всё это к делу не относится, влиять на общественные процессы вне наших сил, пусть идёт, как идёт. Пойду, готовиться к приёму московских товарищей.

     - Да, ты прав, что бы ни происходило в системе, повлиять на это, находясь внутри её, не возможно в принципе. Давай, готовь свой цитофотометр.

     …

     - Катька, слышала, что Ванька Груздев задвигает? – Наташа Алексеева, с круглыми от возбуждения глазами, поворачивается к своей соседке по парте, как только та оказывается рядом.

     Катя Аганбегян, девушка с большими карими глазами и длинными ресницами, которую можно было бы назвать красавицей, если бы не характерный кавказский нос, поворачивается на призывный вопль подружки.

     - Что ещё за Ванька, и почему я должна была что-то о нём слышать? - Армянский носик не мешает Екатерине быть звездой класса и школы. Звание дочери академика нивелирует любую внешность.

     – Один чувак в 9 «А», но это не важно, но он говорит, что СССР скоро развалится не то на 15, не то на 50 стран! Нет, ну ты представляешь?

     - Натусик, ты что-то съела, наверное? Чего ты так всполошилась? Мало ли чего какой-то пацан ляпнул. Один ляпнет одно, другой другое, и что, верить всем теперь?

     - Как ты не понимаешь! Вот представь, рухнет страна, будет куча каких-то недоделанных стран, всякие габардино-бухарии, да дуркаины. Мы тут в Сибири навсегда останемся. Ты как хочешь, а я начну на папашку давить, чтобы в Москву перебирался, хватит уже в этой глуши комаров кормить.

     - Что же ты такое услыхала, что тебя, Натуся, так переклинило? Вроде бы всегда была спокойной девочкой. Тебе-то чего бояться? У тебя папа академик-математик, его любой американский университет со всей семьёй вместе и заберет. И работой обеспечит и славой. Анатолий Алексеев это же мировая величина.

     - Это у нас он мировая величина, ты бы послушала, какую пургу маманя на эту тему несет, когда они собачатся. Думаешь, в Америке своих математиков нету? Нафига им русский сдался?

     - Математики всегда и везде в цене были, это редкий талант. Вот мой папа может точно у разбитого корыта оказаться, потому что специалисты по политэкономии социализма при отсутствии социализма точно никому не нужны. Да и с чего бы нашей стране разваливаться то? Я, конечно, не сильно политикой интересуюсь, знаю только что из всех телевизоров трещат о скором конце США и неизбежной победе коммунизма. Впрочем, то, что в Москву надо перебираться, - правильно, нечего делать красивым и умным девушкам в тайге. Я думаю, надо будет на следующий год в МГИМО пробиваться или в Плешку[45], вот тут папкины регалии очень даже пригодятся.

ГЛАВА 12. МЯТЕЖНЫЙ АКАДЕМИК