Сундук старого принца

— Я пришла для того, чтобы танцевать, но среди вас нет никого, кто мог бы танцевать так, как я хочу.

— Это звучит как оскорбление, — громко сказал молодой человек. — Среди присутствующих немало профессиональных танцоров, и я думаю, как бы оригинальны ни были ваши требования, их вполне могли бы удовлетворить.

Вокруг стала собираться толпа.

— Докажите, что вы действительно знаете новый танец, — настаивал юноша, который горячился больше всех, так как девушка задела его самолюбие. Он был балетмейстером и считался знатоком своего дела. Но вот шум внезапно прекратился. Люди расступились, давая дорогу танцовщице. Она приняла вызов. Музыканты, вытянув шеи, смотрели с удивлением на одинокую фигуру, застывшую посреди большой залы. Она ждала тишины. Вот девушка закрыла глаза и, тихо напевая, плавно двинулась по кругу. В странном взмахе замерли ее распростертые руки, голова низко опустилась, будто высматривая что-то под ногами. Казалось, с заунывным свистом кружит пернатый хищник над притаившейся землей. Но вот резкий вскрик заставил вздрогнуть окружающих. Она понеслась, извиваясь всем телом, делая громадные прыжки. Движения ее были необычны и сложны, но за каждым таился смысл, понятный зрителям, хотя определить его в словах никто не решился бы. Музыканты на слух подхватили мелодию танцующей. Музыка била по нервам, захлестывала воображение своей дикой гармонией. Казалось, из глубины веков доносилась тревожная песня природы. Горбун стоял потрясенный. Он узнал этот танец и эту мелодию. Детство, вечера, проведенные со старухой, ее уроки встали вновь в его памяти. Черная уродливая тень пересекла дорогу танцовщице. Вот, повторяя ее движения, кружась, как волчок, горбун докончил и завершил ее танец, придав ему окончательную мысль. Их движения переплетались, создавая фантастические узоры, как будто вырванные из жизни дремучего леса, куда не попадали люди и где звери, повинуясь голосу крови, свершали игры-обряды своей любви и смерти. Толпа, завороженная невиданным зрелищем, не шелохнулась, когда двое танцующих взялись за руки и выскользнули на улицу.

— Откуда вы узнали этот танец? — задыхаясь, спросил горбун.

— Я видела его во сне, — ответила девушка, пристально разглядывая своего кавалера… и все еще сжимая его пальцы.

Такова была их встреча.

Прошел месяц. Они виделись почти каждый день. Часто бродили по самым забытым улицам города, ведя бесконечные разговоры и вызывая любопытство редких прохожих. Юноша впервые дал волю своему сердцу, и вся его жизнь лежала у ног ее как развернутая книга. Она же медлила протянуть ему руку, и он мучительно переживал ее молчание, стискивая зубы, чтобы не выговорить свое желание.

«Я подарил ей свою душу, но если она так мало стоит без стройного тела, какое счастье я получу от любви ее», — думал он.

— Скажите, чего вы добиваетесь в жизни? — спросил он девушку.

— Я хочу славы, — ответила она. — Каждый раз, когда я танцую, я чувствую себя игрушкой, выполняющей мысли мастера. Я же мечтаю танцевать те танцы, которые звучат во мне самой. Я хочу поставить свой балет, ослепить людей своей фантазией, потрясти их, хоть на мгновение быть вознесенной на вершину, а там пусть хоть смерть…

Горбун печально посмотрел на свою спутницу.

— Нет ничего выше любви, — прошептал он.

— Так почему же вы не пожелаете ее?

— Я не хочу ничего, что находится в моей власти, — ответил юноша.

Они расстались и не виделись очень долго. До него доходили слухи, что балетмейстер, с которым она спорила на вечере, разыскал ее и принял в свою труппу. Театр уехал на гастроли, и горбун с тоской следил за коротенькими известиями, мелькавшими в газетах. Звезда его возлюбленной поднималась все выше и выше.

«Теперь уж она не узнает меня при встрече», — думал он с горечью, упрекая себя за вырвавшиеся чувства.

Наступила зима. Близился Новый год. Труппа вернулась. Юноша с грустью нашел в афише ее имя. Ноги сами привели его к подъезду театра. Оттуда выливалась шумным потоком толпа. Он поднял воротник и прислонился к стене. Вот совсем опустела и стихла улица. И только фонарь, раскачиваемый холодным ветром, ржаво скрипел, играя с безобразной тенью горбуна. Стукнула дверь, и послышались шаги. Юноша сжался и закрыл глаза. Мимо прошла последняя пара: высокий молодой человек вел под руку балерину. Она засмеялась, и смех ее вонзился в сердце несчастного, как раскаленный нож. Поздно вернулся он домой, прижимая руки к груди. У дверей его была приколота записка:

«Умоляю Вас, простите меня за долгую разлуку. Будьте великодушны к принцессе. Она ждет Вас завтра в театре, где решится ее судьба».

К записке был приложен билет. Всю ночь выла вьюга, и горбуну снилась балерина, танцующая среди снежных вихрей.