Сундук мертвеца. Путь Базилио

– Почти ничего и не было, – усмехнулась она. – Я не принесла Директории много вреда. Просто не успела. Брала из автоклавов образцы тканей и векторный материал. Списывала технику. Передавала документацию. Кажется, всё.

– То есть вы не отрицаете? – цилинь не договорил.

– Чего уж теперь-то, – с горечью сказала лиса.

– Скажите мне только одно. Зачем? Из-за денег? – рог угрожающе сверкнул.

– Из-за денег, – Алиса посмотрела в глаза Нефритовому Сокровищу, и он увидел, что та плачет. – На дорогу, на снаряжение, на проводника по Зоне и за наводку на Болотного Доктора. А также на жизнь после визита. Вряд ли мне пришлось бы вернуться в Директорию, а в Стране Дураков нужны соверены.

– Насколько я слышал, Доктор лечит в основном мутантов Зоны, – осторожно сказал цилинь.

– Знаю. Он или помог бы, или я умерла бы. Всё просто, когда нет выбора.

– Всё просто, когда нет выбора, – прошептал цилинь. – Хорошо сказано. Так причина только эта? Не месть? За заражение?

– Нет. Я же сказала – у меня большой процент брака. Я не жалею свои изделия, и меня не надо жалеть. А теперь я хотела бы получить официальное обвинение в измене и шпионаже. И быть переданной барсукам для проведения следственных действий. Их работа придаст моим словам больше достоверности.

Цилинь помолчал. Потом, изогнув шею, почесал рогом бок.

– Я до последнего надеялся, что вы всё-таки невиновны… или не признаетесь, – сказал он глухо. – Я был честен и не играл с вами, когда предложил рог.

– Знаю, – Алиса отметила про себя, что удерживать слёзы легко, если горе по-настоящему большое. – Я чувствовала. Мы могли бы быть счастливы. А теперь зовите барсуков.

– Нет, Алиса, – единорог рассерженно притопнул задней ногой, как будто собирался кого-то лягнуть. – Сейчас вы чувствуете ужас и боль, и это мешает вам думать о более важных вещах. Через два дня заседание научного совета. Я сообщу его членам о вашей измене, совершённых преступлениях и бегстве. Если вас найдут, то действительно отдадут барсукам, и вы расскажете всё. В том числе о нашем разговоре. Поэтому вас не должны найти. Вы меня поняли?

– Сколько у меня времени? – Алиса зачем-то посмотрела на часы – единственную вещь на пустой стене – и не смогла понять, сколько времени: перед глазами стояло что-то вроде тумана, не скрывавшего очертания предметов, но лишавшего их всякого смысла.

– Я же сказал, заседание Совета – через два дня. Будет хорошо, если вас хватятся не слишком рано. Скажем, в ночь перед заседанием. Завершите все дела. Единственное, о чём я вас прошу – не причиняйте серьёзного ущерба Лаборатории.

– Я возьму с собой всё, что считаю своим, – сказала лиса. – Или я пойду к барсукам сама и во всём признаюсь.

– Хорошо. Пусть будет так. И всё-таки вы бы могли промолчать, Алиса.

– Если бы я могла промолчать, вы не пришли бы ко мне, – лиса почувствовала, что слёзы уже устали ждать.

– Да, вы правы. Я не смог бы полюбить недостойное существо. Прощайте, Алиса, – единорог развернулся, блеснув золотом хвоста, перевязанного у основания алой лентой. В другое время лиса непременно залюбовалась бы на круп цилиня – но сейчас она не видела ничего, ничего, совсем ничего.

Глава 13, в которой утомлённый странствием пилигрим находит стол, кров и компанию

10 октября 312 года от Х.

Страна Дураков, междоменная территория.

Предзакатное время.