Сундук истории

Вот и в данном случае трудно поверить в один из ключевых элементов высказывания Илларионова — существование сразу пяти экономических болезней. Правда, и в медицине случается, что организм, ослабленный одной хворью, атакуют многие другие. Но куда чаще многочисленные расстройства — проявления единого заболевания. Так, классическая пятёрка calor, dolor, tumor, rubor et fimctiolesa (жар, боль, опухоль, краснота и расстройство функций) — не самостоятельные недуги, а приметы одного и того же воспаления. А, скажем, пышный букет болезней вроде хронической пневмонии, долго не заживающих язв на месте любых царапин и — в довершение ассортимента — злокачественной опухоли «саркома Калоши» произрастает из одного корня — синдрома приобретённого иммунодефицита (СПИД).

Правда, Илларионов также считает названные им расстройства как-то связанными. Не зря он придумал для них общую аббревиатуру. Но в медицине синдром — т. е. совокупность симптомов — признаётся свидетельством самостоятельного заболевания, только когда установлена самостоятельная же общая причина всех компонентов этого синдрома.

Строго говоря, выяснить причину удаётся далеко не всегда. Например, вирус иммунодефицита человека (ВИЧ) многие до сих пор считают не разрушителем механизмов иммунитета, а лишь свидетельством разрушения: мол, вирус так слаб, что при нормальной работе иммунитета не может размножаться, а заметен лишь на фоне СПИД.

Тем не менее я попробую кратко описать каждую из названных Илларионовым экономических болезней и выявить то общее, что есть среди их источников. Это общее скорее всего и следует признать главной причиной всех очевидных недугов, поразивших российскую экономику.

Зная же причину, можно устранить её, если это технически возможно, или хотя бы постараться компенсировать её действие. Описание способов борьбы с организатором и вдохновителем всех наших бед — самостоятельная (и достаточно сложная) задача. Но надеюсь, её удастся решить не слишком скучным для читателя способом.

Голландская болезнь

Эту болезнь следует именовать нидерландской. Голландия — лишь одна из семи Соединённых Провинций, создавших — после долгой освободительной войны с Испанской империей — республику (а впоследствии королевство) Nieder Landen — низкие земли.

Гордый смысл этого названия очевиден не каждому — даже из тех, кто в тех землях бывал и дивился тамошнему изобилию ветряных мельниц. Ведь не все знают: нидерландские ветряки движут в основном не мельничные жернова (в тех краях до недавнего времени родилось слишком мало зерна для такого изобилия мельниц), а насосы.

Более половины страны лежит заметно ниже уровня моря. Ряды исполинских плотин, отделяющих осушённые земли от водной стихии, прорываются штормами довольно редко (в последний раз — уже добрых полвека назад). Но просачивание сквозь мельчайшие поры — как в самих плотинах, так и в грунте, на который они насыпаны — остановить невозможно. Вот и откачивают воду тысячи ветряков — благо недостатка в ветре, непрерывно дующем с моря, страна отродясь не испытывала.

Бесчисленные крылья, вертящиеся на равнинах до самого горизонта — не просто милая экзотика, а свидетельство неудержимого упорства и редкостного трудолюбия нидерландцев.

Казалось бы, столь работящему (и здравомыслящему — соседство с непрестанной опасностью не располагает к фантазиям) народу никакие экономические хвори не страшны. Но именно Нидерланды не раз являли миру клинически чистые образцы хозяйственных болезней.

Одна из самых ранних — безудержное пьянство. Нидерланды исповедовали весьма строгую версию протестантизма. Эта строгость способствовала войне за независимость от испанских католиков. Но став единственной законной, конфессия на добрый век покончила с развлечениями. Пьянство было едва ли не единственным способом отдыха, не противоречащим канону. Русским купцам XIX века закон отводил на запои три недели в году.[125] Нидерландский закон XVII века либеральнее: он признавал недействительной любую подпись под официальным (в том числе и финансовым) документом, поставленную после 15 часов — к этому времени любой благочестивый нидерландский негоциант был столь пьян, что легко подмахнул бы даже собственный смертный приговор.

Одна из первых коммерческих пирамид — также нидерландское достижение.

Спрос на новый экзотический цветок — тюльпан (его привезли с Ближнего Востока, и само название возникло оттого, что он напомнил европейцам тамошний пышный головной убор тюрбан) — подхлестнул его цену. Разнообразие генофонда тюльпана и лёгкость его мутаций открыли громадный простор селекционерам — и каждое новое достижение ввиду редкости ценилось вовсе неимоверно. В скором времени едва ли не каждый свободный гульден вкладывался в луковицы новых редких сортов тюльпана, ибо буквально на следующий день рост цен позволял выручить уже два-три гульдена.