Сумрак

Кай Мори проскользнул на место Джека впереди, Дэймон Торренс сел по диагонали от меня. Оба парня были черноволосыми, но я могла различить их даже с закрытыми глазами. От Кая пахло амброй, мускусом и океаном, а от Дэймона несло как от пепельницы.

Майкл Крист, наверное, тоже пристроился где-то поблизости, но мое сердце забилось чаще из-за последнего парня, проскользнувшего мимо меня по проходу и усевшегося рядом за парту Рокси.

Глядя в окно, я ощущала его взгляд на себе.

Если бы знала, что мы попадем в одну группу, когда администрация несколько недель назад решила перевести меня на продвинутый уровень английского – на год вперед, – отказалась бы. Невзирая на желание брата.

– Ты без формы, – прошептал кто-то из девушек.

– Я маскируюсь, – ответил Уилл Грэйсон, овеяв теплым дыханием мою шею.

– У этого куска дерьма стояк на тебя или типа того, – добавил Дэймон. – При каждой встрече он пытается остаться с тобой один на один.

Я впилась пальцами в блокнот и карандаш.

– В его защиту скажу, – встрял Кай, – это ты оставил записки с его номером «Извините, что врезался в вас» на машинах по всему городу.

Дэймон фыркнул, затем разразился хохотом, Уилл самодовольно усмехнулся.

Мудаки. Вчера телефон брата трезвонил ночь напролет из-за их глупой выходки. А свое раздражение он никогда не скрывал.

– Ну, что скажешь, Эм? – поддел он, вовлекая меня в разговор, словно не мог удержаться. – Твой брат на меня запал? Он явно за моей задницей постоянно следит.

Промолчав, я рассеянно открыла блокнот. Вокруг школьники продолжали рассаживаться по местам и болтать.

Каждый ученик этой школы ненавидел моего брата. Их деньги и связи не мешали ему раздавать штрафы за неправильную парковку и превышение скорости, разбирать жалобы на шум или разгонять вечеринки с алкоголем, едва узнав о них.

Мой брат был сволочью, потому что выполнял свою работу, и если одноклассники не могли докопаться до него, вымещали недовольство на мне.

Я заметила, как Уилл, вытащив из кармана, развернул конфету, поднес ее ко рту и надкусил, неотрывно наблюдая за мной.

– Сними наушники, – начав жевать, приказал парень.

В ответ я прищурилась.

– А еще прекрати делать вид, будто слушаешь музыку и поэтому не собираешься иметь дело с окружающими, – огрызнулся Уилл.

Все мышцы в моем теле напряглись. Когда я не послушалась, он бросил обертку на пол, наклонился, дернул за провод и вытащил наушники из моих ушей.

Вздрогнув от неожиданности, я выпрямилась, но не съежилась. Только не с ним.

Теперь… Уилл привлек мое гребаное внимание.

Я подхватила свисающий провод, резко встала из-за парты, забрала тетрадь и сумку и двинулась прочь. Однако его руки сомкнулись вокруг моей талии, и он усадил меня к себе на колени.

Мои вещи рассыпались по полу. Под кожей словно лава растеклась.

Нет.

Стиснув зубы, я оттолкнула Уилла. Кай вздохнул, Дэймон ехидно хихикнул, хотя никто из них не вмешался.

Мои попытки вырваться оказались тщетными, он лишь усилил хватку и отвернул лицо, уклоняясь от ударов.

Уилл, Кай, Дэймон и Майкл. Четыре Всадника.

Меня умиляли прозвища, которые эти недоделанные гангстеры дали себе в старшей школе, но кто-то должен был им сказать: никто не станет тебя бояться, если приходится всем твердить, насколько ты страшен.

В каждой школе есть подобные парни. Немного деньжат, мамы и папы со связями, смазливые мордашки и уродливые сердца. Правда, это не совсем их вина, полагаю.

Они виноваты в том, что в полной мере этим пользовались. Разве не будет забавно, если кто-нибудь хоть раз скажет им «нет»? Если один из парней когда-нибудь поплатится за свою ошибку? Или откажется от выпивки, наркотиков, девушек?

Но нет. История повторяется. Лишь пошлость, банальность, невежество, бессодержательность. Некоторые поддавались им сразу, кто-то – после жалких протестов. Меня же они вообще не интересовали.

Что очень бесило Уилла.

Я могла закричать. Позвать учителя. Закатить скандал. Только тогда он добьется желаемого и вдоволь посмеется, а я попаду в центр не нужного мне внимания.

– Сотри это свирепое выражение с лица, мать твою, – предупредил Уилл.

Не намереваясь ему подчиняться, я еще сильнее стиснула челюсти.

Он заговорил шепотом:

– Знаю, может показаться, что я милый. Ты, наверное, думаешь, будто я порой сожалею, что постоянно тебя гноблю и, проснувшись однажды, решу переосмыслить свои жизненные цели, но этого не произойдет. Я сплю как младенец по ночам.

– Просыпаешься каждые два часа и плачешь? – поинтересовалась я.

Сзади донесся сдавленный смешок, но я не отвернулась от Уилла, чей взгляд сосредоточился на мне. Школа всегда была единственным местом, где я получала передышку. До перехода в старшие классы.

Стараясь высвободиться из его цепких рук, я начала крутить запястьями.

– Отпусти меня.

– Почему у тебя рукава мокрые? – Опустив взгляд, Уилл приподнял мою руку, чтобы рассмотреть поближе.

Я промолчала.

Он снова взглянул на меня.

– И глаза красные.

Горло сдавило; я крепче сжала зубы и вырвалась из его хватки.