Сумрак

Оставив еду для Алекс, нажал на деревянную панель на стене, которую она показала мне ранее, и нырнул в потайной проход, задвинув панель за собой.

Парни все еще не спали, рассредоточились по дому и занимались своими делами, но я не видел Эмери, когда шел за едой.

Алекс сказала, что оставила спортивную сумку в туннеле рядом с комнатой Эмери, и хотя я сказал себе, что только возьму батончик мюсли и немного воды, хотел убедиться, что она в своей проклятой постели.

С запертой дверью.

Она вернется в Тандер-Бэй в целости и невредимости, чтобы ответить за свои поступки.

Я нашел путь через туннели, направляясь к восточному крылу, где, как знал, находилась комната Эмери, и в конце концов заметил черный мешок на полу в крошечном лучике света, пробивающемся сквозь смотровые отверстия.

Все это время эти туннели были здесь. Невероятно, что Эйдин не знал.

Но Алекс бродила по дому несколько дней незамеченной, так что…

Я оставил сумку на полу, услышав стоны Эмми еще до того, как нашел глазок, ведущий в ее комнату.

Мой пульс участился, и я забыл о сумке, толкнул дверь и переступил порог в темную как смоль спальню. Сразу заметил, что она лежит в постели под одеялом.

Она быстро и прерывисто дышала, извиваясь и всхлипывая под простынями. Взглянув на дверь, увидел стул, подпирающий ручку, и снова посмотрел на кровать, медленно продвигаясь вперед.

Она сжала простыню в кулаке, я присел на корточки рядом с кроватью, глядя на ее спину, как в ту ночь, когда привез ее домой из «Бухты» и уложил спать. На ней была майка и пурпурные кружевные трусики, которые, как я предположил, ей подарила Алекс. Простыня лежала ниже ее талии, грудь быстро поднималась и опускалась.

Она тихонько вскрикнула, и я перегнулся через кровать, положив руку на подушку рядом с ней.

Под глазом у нее был синяк, и я прошелся оценивающим взглядом по ее телу, увидев новые порезы и царапины на руках.

Падение в лесу, небольшой пожар, драка с Тэйлором и стычка с Алекс… Ничего не мог с собой поделать. Провел рукой по ее волосам, убирая их с лица, пока ее кошмар бушевал, и тело дрожало.

Я полюбил Эмери с того момента, как впервые увидел ее, когда мне было четырнадцать.

Все еще видел ее такой – сидящей на велосипеде за забором-сеткой, окружающим школьную парковку, тем летом она наблюдала за моими друзьями и мной на скейтбордах.

С того момента мне казалось, что я всегда ориентировался на нее, и все, что делал, я делал с расчетом на то, что Эмери наблюдает за мной.

Каждая шутка в классе. Каждый шаг в столовой. Каждая новая стрижка и каждая новая пара джинсов.

Даже «Форд Раптор». Когда родители купили его, моя первая мысль была о том, как она будет в нем выглядеть.

Дурацкая фантазия о том, как она бежит к моему пикапу после школы, улыбается и прыгает вокруг меня, не в силах оторваться, потому что я был ее парнем и всегда подвозил свою девочку домой из школы.

Я ненавидел, что она была одна. Всегда одна, хотя должна быть со мной.

Но чем старше она становилась, тем больше злилась и тем отчаяннее я пытался забыть ее, и мне хотелось, чтобы это закончилось.

Со временем наши отношения не становились лучше, а мои мечты рушились.

Она не собиралась лежать в моих объятиях в нашей кровати.

– Я люблю тебя, Уилл, – тихо сказала она.

Я замер и смотрел на нее сверху вниз, пока моя рука остановилась на ее виске.

Что?

Мои ноги слегка подкосились, и я уставился на нее, сдвинув брови и пытаясь разглядеть в темноте, открыты ли ее глаза или она все еще спит, но…

Я знал, что она проснулась. Ее дыхание успокоилось, а тело расслабилось.

– Ты помнишь ту ночь, когда ты пробрался в мою комнату? – спросила она, отвернувшись от меня. – Когда мы занялись сексом и потом ты ушел от меня?

Вечная Ночь. В ту ночь, когда я впервые встретил ее бабушку.

Она всхлипнула.

– Я предупреждала тебя, что я не счастливый человек. Было множество причин, по которым не хотела тебя впускать в свою жизнь, но… – Она запнулась, пытаясь подобрать слова. – Я любила жизнь только тогда, когда ты был рядом со мной.

Моя рука все еще неподвижно лежала на ее лице.

Сейчас? Она говорит мне это сейчас?

– Я всегда была твоей, – прошептала она. – Неважно, что сказала или что сделала, или как я позволяла жизни трепать меня на протяжении многих лет… В ту ночь до меня дошло. Я была влюблена в тебя.

Мои глаза защипало, и я стиснул зубы.

– Ты можешь уйти, и я выживу. Я всегда выживаю, – сказала она. – Я просто хотела, чтобы ты это знал.

Я снова не мог вспомнить, почему считал ее неподходящей мне, и просто хотел, чтобы она была там, где должна.

Со мной.

Вся ненависть, гнев и растерянность улетучились. Я хотел залезть к ней под одеяло и обнимать всю оставшуюся ночь, но знал, что утром мне придется открыть глаза и увидеть дневной свет.

Будет больно.

Я избавился от всех пороков, кроме одного, и мне надо оттолкнуть ее. Оттолкнуть, чтобы я мог вернуться домой.

Не мог позволить себе просто раствориться в стене. Открыл дверь и вышел, оставив Эмери в темноте.