Сумрак

Говорю лишь бы что-то говорить, уже и язык заболел. Рассказываю ему о войнах, ядерном оружии, современных болезнях, религиозных распрях. Слушает, смотрит уже не в потолок, а на меня. Пристально, почти не моргая. Специально в красках описал ему пару терактов в которых погибли дети, кажется это его (её) не впечатлило. Наверное их время было не менее жестоким. Меняю тактику, коснулся музыки, эстрады, включил пару композиций на телефоне прослушать. Рассказал пару смешных случаев – никакой реакции. Смотрит изучающе, словно не он, а я подопытный кролик. Стало обидно, распинаюсь тут перед ним как клоун! А три часа почти прошло уже, скоро меня сменят.

– Знаешь, я тебя обманул. Твоих собратьев по заточению еще нет у нас. Они пока в тайнике, но мы уже знаем, где они. Только они могут попасть в другие руки и если те случайно выпустят их на волю… Не скажешь, не будет ли это представлять какую-то опасность? Нет? Не скажешь? Понятно. Завтра я буду в том месте и может быть у меня получится забраться в то помещение. Нет ли там кого-то из твоих близких? Всех я вынести не смогу, но если ты мне скажешь что и где искать. Не интересует?

Мне показалось, что он сопротивляется желанию заговорить. Лицо его чуть покраснело, на лбу появилась капелька пота. Я подошел к монитору, проверить не выбирается ли он таким образом в сумрак. Нет, всё та же картина, только БАРСы переместились в другой угол.

– Готовься к смене, – прохрипела рация. – Через пять минут выходишь. Перед выходом проверяй изображение через монитор.

– Ну вот, прощай. Думаю, больше мы не встретимся, – стою у кушетки, смотрю с неподдельным сочувствием. – Жаль, что не смогли пообщаться на равных.

Голова «объекта» чуть дернулась. Перевел взгляд в угол комнаты, в другой, туда где камеры. Потом снова уставился на меня. Дает понять, что не станет говорить под наблюдением? Развожу руками, ничего мол не могу поделать.

Щелкнул замок, направляюсь к двери. В монитор заглянуть забыл, но он явно бодрствует, не успеет выбраться, да и БАРСы не дадут.

Выскользнув из комнаты, натыкаюсь на Бизона. Рыба замыкает дверь за сменщиком, Бизон поздоровавшись предлагает проехать с ним. Жаль, а я надеялся с Рыбой еще пообщаться, секретов поразузнать.

– Наблюдал я за тобой последний час, – сообщает Бизон. – Неплохо сработал, вывел его из кокона. Надеюсь Бетховен, который тебя сменил, раскрутит его. Он в институте философию преподает, язык как надо работает.

– Анатолия вы специально услали? – я о своём думаю.

– Пусть подальше будет пока, я на неделю его загружу работой. А вы завтра отправляетесь, утрясли все вопросы с археологами. Вот тебе папка, – протянул мне картонную, тоненькую папку, – тут досье на всех членов археологической экспедиции. Кроме рабочих, они нас не интересуют. Изучай, с собой только не бери. Я бегло просмотрел, удели основное внимание Кошкину, это заместитель начальника партии и Разумовой, она доцент.

– Я в женщину вселяться не буду! – запротестовал я.

– А с чего ты решил, что вселяться предстоит тебе? – удивился Бизон. – Твоя задача собрать информацию. Привычки, отношения в коллективе, манера поведения. Операцию будем проводить после того как вы уедете, чтобы не попали под подозрение, если что пойдет не так.

– Я ведь там был уже, знаю что где и как, я лучшая кандидатура!

– Посмотрим, это пока не обсуждали. У тебя опыта мало. Возможно придется внедрять не одного, а двоих. Это потом. Приехали, пойдем.

– Куда? – мы остановились перед банком.

– Сейчас оформим тебе кредит на три миллиона. Я поручитель. Миллион твой, два мы забираем. Да не бойся, платить по кредиту ты не будешь, это мы берем на себя. Со своей частью делай что хочешь, сколько из них отдашь своим друзьям – решай сам.

– А зачем вот так, через банк? – ох не нравится мне эта комбинация. Привязывают к себе, захочу уйти от них, скажут – отдавай сам кредит.

– А как ты перед налоговой отчитываться будешь? Тебе авто нужно обязательно, спросят, за какие доходы купил? Мы отмажем конечно, но лучше если меньше таких моментов будет. И так засветили твоего друга перед прокуратурой, а лучше было бы, чтобы связи с ним не прослеживались. Это если решим работать с ним. Хорошо еще, что тот стукач остальных не знал, только по именам вас услышал, как зовут.

– Это я понял, но, а почему тогда три миллиона? Куда пойдут остальные два, какая вам выгода такие проценты переплачивать? – продолжаю сопротивляться я. – Я могу и без машины обойтись, буду скромно жить.

– Боишься подставы? Не доверяешь, значит, – догадался Бизон. – А от нас хочешь и всю информацию получить и обучиться всем секретам, да еще и просишься участвовать в сложной операции. Почему мы тебе должны доверять? Ты уж определись как-то.

– Но я ведь ничего не скрываю! И находку к вам принес, а могли бы себе присвоить полтонны золота! Почему же от меня в таком случае многое утаивается, приходится выпытывать или случайно узнавать. Я что, не имею права знать, какая выгода для организации, если она будет платить за меня кредит?