suMpa

– Человек, к которому мы едем, серьезно относится к своей безопасности, – объяснила девушка. – И за теми, кто хочет с ним встретиться, посылает машину с заложенной программой движения.

– Машину легко проследить.

– Только не эту.

Окна, которые снаружи казались тонированными, в действительности вовсе отсутствовали, и пассажирам оставалось лишь догадываться, куда их вез беспилотник.

– Если твой парень параноик, то должен общаться с клиентами исключительно по Сети, – ворчливо заметил Бен.

– Ли еще не стал параноиком, – с улыбкой отозвалась Мегера, которую абсолютно не смущало путешествие в запертом автомобиле. – И вряд ли станет. Он просто осторожен.

– Зачем мы к нему едем?

– Он лучший в мире художник.

– Хочешь заказать ему свой образ?

– Не свой, – отозвалась девушка. – Я хочу усилить впечатление, которое мы произведем на людей в финале проекта. Хочу показать возможности и опасности новой ОS. Я еще не знаю, буду ли их применять, поскольку Бобби категорически против, но образы Ли заказала.

– Что за образы?

– Универсальные.

Тем временем робомобиль остановился, дверцы разблокировались, и освобожденные путешественники увидели себя в большом, ярко освещенном гараже. Ворота, разумеется, уже закрылись, а хозяин дома – высокий китаец – ожидал гостей у двери.

– Добрый вечер, Мегера.

– Ли, дорогой, я так по тебе соскучилась! – Девушка обняла китайца за шею, чмокнула в щеку и за руку подвела к Бену: – Ли, это Орк, Орк, это Ли Хаожень, великий художник и мой большой друг.

– Очень приятно.

Мужчины обменялись рукопожатием.

– Много слышал о вас, – вежливо произнес китаец.

– К сожалению, в последнее время моя частная жизнь стала слишком публичной, – вздохнул Бен.

– Вы получили свои пятнадцать минут славы.

– Увы, гораздо больше.

– Скрывать не стану: я вам не завидую.

Они покинули гараж и коротким коридором прошли в большой высокий зал, бывший некогда или складом, или цехом, а ныне превращенный в мастерскую художника.

Цифрового художника, поэтому в первую очередь в глаза бросались многочисленные системные блоки, накопители, серверные шкафы, мониторы высочайшего разрешения и точнейшие планшеты. Видеокамеры и фотокамеры, на штативах и просто так, валяющиеся на бесчисленных столах среди листов с набросками, книгами и артбуками.

А в центре этого великолепия возвышался подиум, превращенный в рабочее место скульптора. И именно к нему в первую очередь направился Орк, удостоившись одобрительного взгляда китайца.

– Вы лепите? – Он внимательно осмотрел незаконченный бюст бородатого мужчины и качнул головой: – Неплохо.

– Я работаю в виртуальном пространстве, – ответил польщенный художник. – Я создаю отличные цифровые миражи, но для достижения внутренней гармонии мне требуется нечто осязаемое. Настоящее. То, что можно потрогать.

– Я догадывался, что услышу эти слова.

– Другого быть не может, – склонил голову Хаожень. – Человеку свойственно ценить настоящее.

– Не каждому человеку.

– Людей мало.

– Ли необычайно талантливый скульптор, – произнесла Мегера. – Мне безумно нравится вот эта его работа.

В зале располагалось много отдельных витрин и стеклянных шкафов, в которых китаец хранил скульптуры, а та, к которой Эрна подвела Бена, изображала девушку – Мегеру – в полный рост, в натуральную величину. Обнаженную. Сидящую среди накатывающих волн прибоя и мечтательно поднявшую голову к звездам.

– Что скажешь?

– Ты великолепна.

– Ли лепил меня с натуры.

– Ли, прими мои комплименты.

– Ты совсем не ревнуешь? – удивилась Эрна.

И, кажется, немного обиделась.

– Когда создавался этот шедевр, мы еще не были знакомы, но если ты снова соберешься позировать, мне придется отрезать скульптору яйца, – ровным голосом ответил Бен. – Ли, без обид.

– Ничего, ничего, – отозвался китаец. – Я догадывался, что услышу эти слова.

Эрна подняла брови, но промолчала. Медленно прошла по залу, давая понять, что разговор о скульптуре подошел к концу, остановилась у одного из мониторов и поинтересовалась:

– Что с новой «обложкой»?

– У меня все готово.

– Как быстро можно провести смену образов?

– Меньше минуты.

– Сможешь меня удивить?

– Конечно.

– Так удиви.

– На ком показывать?

– На себе.

– Кто же будет объяснять происходящее?

– Сам и объяснишь.

Хаожень попытался выразительно посмотреть на девушку, наткнулся на не менее выразительный ответный взгляд, вздохнул и подошел к компьютеру.

– Орк, Мегера рассказала, чем я занимаюсь?

– В общих чертах.

– В таком случае уточню: я разработал принципиально новую «обложку» для создания элементов дополненной реальности.

– Каких элементов?

– Любых.

– С использованием наноботов?

– Разумеется, – ответил китаец таким тоном, что Бен понял, что сморозил глупость. – Но скажу без ложной скромности: я совершил прорыв. Сейчас я скачиваю в чип один из образов, и через несколько секунд вы в этом убедитесь… – Ли нажал на пару клавиш, повернулся к гостям и улыбнулся: – Готовы удивляться?

– Да.

– Тогда удивляйтесь!

И Орсон вздрогнул, потому что увидел себя. Длинным, как Ли, одетым, как Ли, худощавым, как Ли, но лицо безусловно было его – Бенджамина Орсона.

– Невероятно… – Орк подошел к китайцу и внимательно его оглядел.