Сумерки / Жизнь и смерть: Сумерки. Переосмысление

До угла я дошла, но сразу увидела, что за очередным зданием передо мной тупик. Этого я не ожидала, поэтому пришлось быстро исправлять положение, перебежав через узкую проезжую часть на тротуар. На следующем углу улица закончилась, здесь висел знак «проезд запрещен». Я прислушалась к негромким шагам за моей спиной, не зная, пора бежать или еще рано. Но кажется, неизвестные отстали, и потом, я точно знала, что меня догонят: даже при попытке ускорить шаг я наверняка споткнусь и растянусь на тротуаре. Шаги и вправду звучали тише и дальше. На всякий случай я оглянулась и с облегчением убедилась, что теперь незнакомцев отделяет от меня шагов сорок. Однако оба смотрели на меня.

Путь до следующего угла показался мне бесконечным. Я старалась держать темп, и парни, идущие за мной, постепенно отставали. Может, они поняли, что напугали меня, и пожалели об этом. Я увидела, как две машины проехали на север через перекресток, к которому я направлялась, и вздохнула с облегчением. Значит, как только я выберусь с этой пустынной улицы, вокруг прибавится людей. За угол я свернула с благодарным вздохом.

И замерла.

По обе стороны улицы тянулась глухая стена без окон и дверей. Впереди, на расстоянии двух перекрестков, виднелись уличные фонари, машины и пешеходы, но до них было слишком далеко. Потому что посередине улицы, прислонившись к левой стене, стояли еще двое парней из той же компании, и оба с довольными ухмылками смотрели на меня, приросшую к тротуару. Только тогда я поняла, что меня вовсе не преследовали.

А загоняли в ловушку.

Я простояла на месте всего секунду, но она показалась мне бесконечно долгой. Рывком повернувшись, я перебежала через улицу, с упавшим сердцем понимая, что все напрасно. Теперь шаги за спиной слышались громче.

– Ну вот мы и встретились, – гулкий голос плотного темноволосого парня разорвал тишину и заставил меня вздрогнуть. В сгущающихся сумерках мне показалось, что он смотрит не на меня.

– Ага, – громко ответил один из тех, которые шли за мной, и я снова вздрогнула, бросившись прочь по улице. – Длинным путем прошлись.

Мне пришлось сбавить скорость: расстояние между мной и двумя парнями у стены сокращалось слишком быстро. В случае чего я умею кричать во весь голос, и я уже набрала побольше воздуха, чтобы прибегнуть к этому средству, но в горле так пересохло, что я понятия не имела, услышит ли мой крик хоть кто-нибудь. Быстрым движением я сорвала сумочку с плеча и сжала ремешок в руке – чтобы расстаться с ней или превратить в оружие, как получится.

Тем временем плотный парень отделился от стены и неторопливо направился через улицу. Я настороженно остановилась.

– Не подходи! – предостерегла я, надеясь, что голос прозвучит резко и уверенно. Но в горле и вправду пересохло, получился хрип.

– Не упрямься, крошка, – отозвался он, и за моей спиной снова захохотали.

Я напряглась, приняла устойчивую позу и сквозь панику попыталась припомнить то немногое, что знала о самообороне. Удар ребром ладони снизу вверх – если повезет, сломать нос или вбить его в башку. Палец в глаз – подцепить, а лучше – выковырять. Ну и классический прием: коленом в пах. Вмешался мой внутренний голос, полный пессимизма, и напомнил, что мне и с одним из них не справиться, а их четверо. «Заткнись!» – велела я ему, пока ужас не парализовал меня. Сдаваться без боя я не собиралась. И сглотнула, чтобы закричать погромче.

Внезапно из-за угла метнулся свет фар, и машина чуть не сбила плотного парня, который едва успел отскочить на тротуар. А я бросилась ей навстречу: этой машине придется или остановиться, или сбить меня. Но серебристый автомобиль вдруг вильнул и замер на месте так, что пассажирская дверца открылась прямо передо мной, на расстоянии пары шагов.

– В машину! – скомандовал свирепый голос.

Удивительно, как быстро исчез удушливый страх и меня охватило блаженное ощущение безопасности – это произошло еще до того, как я очутилась в машине, в ту же секунду, как услышала его голос. Я почти упала на сиденье и захлопнула за собой дверцу.

В машине было темно, свет не включился, даже пока дверца была открыта, в неяркой подсветке приборной доски я едва различала лицо Эдварда. С визгом шин он развернул машину в сторону севера и сорвал ее с места, направив на ошеломленных парней, застывших на проезжей части. Я успела заметить, как они бросились из-под колес врассыпную, и мы помчались прямо вперед, в сторону гавани.

– Пристегнись, – велел он, и я заметила, что цепляюсь за сиденье обеими руками. Я быстро подчинилась, ремень безопасности громко щелкнул в темноте. Эдвард круто свернул влево и погнал машину прямо под несколько «кирпичей».

Но я чувствовала себя в полной безопасности, и какое-то время мне абсолютно не было дела до того, куда мы едем. С невыразимым облегчением я смотрела на его лицо, благодарная не только за свое внезапное спасение. При тусклом свете я вглядывалась в его безупречные черты, пытаясь восстановить дыхание, пока до меня вдруг не дошло, что его лицо пылает убийственной яростью.

– Все хорошо? – спросила я, удивившись своему осипшему голосу.