Сумерки вампиров. Мифы и правда о вампиризме

В ложах масонов и розенкрейцеров всегда с огромным уважением относились к братьям, занимающимся естественными науками и медициной: именно Грааль, легендарное вместилище Святой Христовой Крови, был главным объектом поклонения и символом духовных исканий в большинстве тайных обществ. Объединение практических знаний ученых с мистической «великой тайной», доступ к которой открывало членство в братствах, приносило необычайно эффективные результаты. Например, одно из российских розенкрейцерских братств в самом начале XX века возглавлял скромный аптекарский служащий Александр Кордиг, известный тем, что ввел в русскую медицинскую практику волшебный целебный корень женьшеня и еще многие приемы восточной медицины [76].

Но тайные общества вряд ли заслуживали бы своего названия, если бы их секреты так просто было сделать достоянием гласности, — клятвы их членов на верность святы и нерушимы, как, например, эта:

«…Никому на этом свете никогда не напечатаю, не нарисую, не сниму отпечаток, не отрежу, не вырежу, не помечу и не сделаю гравюры ни с чего, что движется или неподвижно, что дало бы малейшее представление о слове, букве и знаке, пусть читаемом или нечитаемом. И таким образом не допущу, чтобы тайна масонства из-за моей неосторожности стала достоянием посторонних…»

Нарушение обетов каралось самым строгим образом, а сами действующие или предполагаемые руководители тайных обществ НИКОГДА не подтверждали и не опровергали информации об их деятельности, представленной как подлинной в популярной, исторической или художественной литературе.

Но в любом случае размах деятельности и влияние просветительских и философских обществ, действовавших как тайные братства подобные розенкрейцерам, масонам, иллюминатам и прочим теософским объединениям, был настолько широк, что дает право уверенно утверждать — более двухсот лет прогресс общества, культуры и науки являлся заслугой членов подобных «тайных братств».

Кровавая поступь прогресса

С началом так называемой эпохи Просвещения сфера естественных наук и медицины стала развиваться особенно бурно благодаря популярности французской школы механического материализма. Это был оригинальный мировоззренческий принцип, выдвинутый на рубеже XVII–XVIII веков, позволявший объяснить развитие природы и общества законами механической формы движения материи. Источником «механицизма» послужили законы механики — коротко говоря, механистическая теория сводилась к умозрительному движению от сложной, своеобразной формы к более простой, например от социальной к биологической. Принцип оказался весьма плодотворным и дал толчок для качественной трансформации естественнонаучных направлений исследований.

Всеобъемлющие обобщения естествоиспытателей, основанные на опыте современников и предшественников, были тщательно зафиксированы в многотомной «Энциклопедии наук, искусств и ремесел» (Париж, 1751–1757), подготовленной к выпуску знаменитыми философами Д. Дидро и Ж. д'Аламбером. Машины и механизмы превратились в верных помощников ученых, и человеческое тело, приравненное к частному случаю сложного механизма, одну за другой раскрывало свои загадки.

Изучению тканей и жидкостей, циркулирующих в организме, способствовало изобретение британским естествоиспытателем Робертом Гуком микроскопа — усовершенствовав оптическую систему Галилея, он создал прибор, позволяющий наблюдать объекты с увеличением в 30 раз. В 1665 году несколько лет кропотливых исследований вылились в классический труд магистра Гука — книгу под названием «Микрография, или Физиологическое описание мельчайших тел, исследованных с помощью увеличительных стекол».

Сочинение представляло собой рассказ о результатах применения микроскопа в качестве исследовательского инструмента: в ней описано 57 «микроскопических» и 3 «телескопических» опыта. Магистр Гук исследовал ткани растений, насекомых и животных, открыл клеточное строение тканей, ввел общеупотребительный сегодня термин «клетка», а также сопроводил научные отчеты об опытах гравюрами такого превосходного качества, что сегодня книга представляет не только научную, но и художественную ценность.