Сумерки вампиров. Мифы и правда о вампиризме

Но в деле Кровавой графини даже описанная выше возможность использования фальшивых доказательств отступает на второй план, поскольку вызывает сомнение подлинность самих материалов процесса. Документы стали известны широкой публике в 1720 году благодаря книге по истории Венгрии, написанной и опубликованной иезуитским священником Ласло Туроши. Автор использовал не подлинники судебных документов, а более поздние копии, хотя самоуверенно заверял читателей, что все материалы этой шокирующей истории были изъяты и опечатаны более ста лет назад по приказанию тогдашнего короля Венгрии, приходившегося родней «кровавой графине», и теперь впервые представляются им широкой публике. Омолаживающие кровавые ванны из крови жертв преступлений — вообще свободное допущение отца-иезуита, сделанное на основании местных преданий и легенд, непосредственно в материалах процесса упоминаний о «молодильных ваннах» нет.

Фальсификация исторических документов — весьма распространенное явление, анализ причин и последствий которого выходит за рамки настоящей книги. Ограничимся тем, что отметим — у историка-иезуита было как минимум два мотива пойти на подобный подлог. Во-первых, потомки протестантского семейства Батори — Надашди все еще оставались влиятельной силой на австро-венгерских землях, возможность хотя бы косвенно опорочить семейство знатных протестантов приносила католической церкви ощутимые политические и идеологические дивиденды. Во-вторых, в Европе начала XVIII века тема вампиризма снова приобрела необычайную популярность, граничащую с истерией. Книга приносила Ласло Туроши изрядный доход, сочинение пользовалось огромным успехом у читателей именно благодаря леденящим душу кровавым подробностям из жизни графини, подтверждающим ее причастность к клану кровопийц, а значит, и реальность существования самих вампиров [67].

Подведем итог этого небольшого исторического экскурса: за несколько столетий его герои успели стать неотъемлемой частью вампирской субкультуры, но все они имеют мало общего с фольклорным образом вампира. Вампир, по европейским представлениям позднего Средневековья и эпохи Просвещения, был непременно мертвецом, вернувшимся к жизни, поддерживавшим физическое существование за счет систематического потребления в пищу свежей человеческой крови. Вампир был уродлив, являлся преимущественно ночью и предпочитал легкую добычу — некрещеных младенцев или невинных отроков. Укус вампира оказывался смертелен для его жертвы и хуже того, при некоторых условиях мог превратить жертву в такого же точно представителя нечисти.

Душеприказчики вампиров — ритуалы тайных обществ

Вампир рассматривался как сущность заведомо демоническая, отпавшая от христианской церкви, а значит, церковная атрибутика — крест, святая вода, освященная земля (или соль), молитвы, отпевание и заупокойная служба — представляли собой наиболее действенное средство против этого зла. Никаких особых служб, экзорцизмов или молитв, направленных исключительно против вампиров, в арсенале святых отцов не числилось, ночные кровопийцы приравнивались к частному случаю проявления одержимости злыми духами. Но и методы, широко популярные в народе, — как-то: извлечение из могилы тела предполагаемого вампира, его расчленение — отсечение головы, изъятие сердца или прокалывание деревянным колом грудной клетки и последующее сожжение — не одобрялись представителями церкви, так как имели языческие корни.

Также не приветствовались официальной властью и отступления от канонического ритуала погребения, по распространенному суеверию призванные предотвратить превращение покойника в ночного кровопийцу-вампира. К таковым мерам относились помещение в рот покойника или под язык камней или серебряных монет — считалось, монета помешает потенциальному вампиру сделать первый укус и возродиться к неправедной жизни, ощутив вкус крови; зашивание или прибивание к гробу погребальной одежды — оно должно было воспрепятствовать новопреставленному покойнику подняться из гроба; помещение в гроб пшеничной, просяной или рисовой крупы, гороха, маковых зерен, песка или мелких камешков — бытовало поверье, что потенциальные вампиры с патологической страстью бросаются перебирать подобную мелочевку и не в силах покинуть гроб, пока не переберут все до последнего зернышка.

Складывалось впечатление, что представители официальной церкви опасались проявлений стихийного язычества куда сильнее, чем самих оживших мертвецов. Действительно, строго определенный алгоритм действий вампиров, отраженный в фольклоре, больше напоминает ритуал, и это заставляло задуматься — не идет ли речь о некоем тайном сообществе, продолжавшем практиковать языческую обрядность, в том числе жертвоприношения, а никак не о биологическом или эзотерическом феномене?