Сумерки Кланов-2: Возрождение Завета

— Отлично. — Виктор нахмурился и опустил глаза. — Тогда, может быть, ты согласишься сделать мне одолжение?

— Скажи только какое.

Виктор пожевал губу и вновь поднял глаза.

— Ты, Морган и вообще почти все в экспедиционном корпусе расстались с любимыми. Мне никогда этого делать не приходилось. Не было никого, кого я любил бы по-настоящему, и теперь я не знаю, что сказать.

— Понимаю. Штампы вроде «завтра я могу погибнуть» верны, но им недостает искренности. Все остальное преуменьшает опасность, а это фальшиво и опошляет страх, который будет испытывать остающийся дома.

— Ты явно это обдумывал.

— Дейдра большая реалистка, так что, общаясь с ней, лучше всего смотреть правде в глаза. — Кай положил руки Виктору на плечи и поглядел прямо в глаза. — Важно одно: поделись с нею тем, что у тебя на сердце. Помни, что у тебя может не быть другой возможности сказать ей, что ты чувствуешь, а то, что ты сейчас скажешь, — может быть, последнее, что она о тебе запомнит. И еще важнее: твои слова будут поддерживать ее в те долгие ночи, когда она будет гадать, жив ли ты или погибаешь на каком-нибудь безвоздушном планетоиде.

— Ты мудрый человек, Кай Аллард-Ляо.

— Знаешь, Виктор, на самом деле нет. — Кай улыбнулся. — Будь я мудр по-настоящему, я бы давно уже придумал способ решить вопрос с Кланами, чтобы нам никогда не надо было расставаться с любимыми.

* * *

В этот вечер Оми ждала Виктора в саду дворца, и вся сцена была залита живым светом сотен свечей. Виктор удивился, увидев ее в саду, поскольку это место было связано с мучительными воспоминаниями.

Счастье, которое мы узнали, родилось в других местах этого дворца.

Она повернулась к нему, услышав хруст его шагов по гравию, и так небрежно смахнула слезу, что Виктор еле заметил это движение.

— Комбан-ва, Виктор-сама.

Он наклонил голову и протянул ей безупречную голубую розу, которую нашел в имперской столице.

— Эта роза должна плакать, ибо ее красота бледнеет рядом с твоей.

Оми улыбнулась, грациозно принимая цветок.

— Ты бесконечно добр.

— Мне стыдно, насколько я отстаю в этом от тебя. — Виктор протянул руку, предупреждая возражение. — Я должен что-то тебе сказать и боюсь, что никогда не смогу этого сделать, если ты не дашь мне говорить, так что, прошу тебя, выслушай мои слова.

Оми кивнула и села на побеленную каменную скамью,

Виктор стал расхаживать по саду, но остановился, потому что хруст камешков под ногами напомнил ему лязг разбитой брони шагающих роботов.

— Оми Курита, я люблю тебя так, как полагал невозможным вообще кого-нибудь любить. Я хотел бы быть поэтом, чтобы писать сонеты для тебя, или художником, чтобы писать для тебя картины. Я воин, я этим горжусь, но поклясться ради тебя сражать врагов — кажется, это неподходящий знак любви, хотя это именно то, что я буду делать. Я буду биться с Кланами, потому что они желают уничтожить тебя и все, что тебе дорого. Этого я не допущу.

Здесь, в этом саду, в ту ночь, я был готов умереть, чтобы спасти тебя. Когда я лежал там, на полу, и увидел тебя в окровавленном кимоно, я подумал, что ты убита, и обрадовался, что мы будем вместе в смерти. Теперь я знаю, что ты значишь для меня больше, чем сама жизнь, и я никогда бы не хотел разлучаться с тобой. Это не то чтобы мы с тобой были половинами единого целого, потому что каждый из нас больше любой половины, а то, что мы составляем с тобой вместе, — это почти невероятно. Я не могу представить себе более совершенной жизни, чем жизнь с тобой. — Виктор глотнул, пытаясь убрать ком из горла. — И насколько я не хочу покидать тебя, настолько я должен это сделать. Я принесу эту жертву, потому что это единственный способ сделать так, чтобы мы никогда не разлучались снова. Прости меня. Не забывай меня, не страшись за меня, и я вернусь.

И снова Оми медленно кивнула, подняла глаза от орошенной слезами розы и улыбнулась.

— Я верю тебе, Виктор, потому что знаю, что ты не солгал бы мне. И я лишь потому могу отпустить тебя, что знаю: ты вернешься.

Она показала розой в сторону дворца.

— Когда я увидела, как ты лежишь там в собственной крови, я почувствовала, как уходит из меня жизнь. У меня оставалась только одна причина жить дальше — проследить, чтобы жил ты. Если бы ты умер, я бы умерла вместе с тобой, и мы были бы едины в смерти. — Оми встала и развела руки в стороны. — В ту ночь я пригласила тебя в этот сад, ибо здесь было мое святилище. Здесь ты сохранил мне жизнь и рассудок во время вторжения Кланов на Люсьен. Здесь, в ту ночь, ты снова спас меня от сил, желавших моей гибели. С тех пор мы оба избегали этого места, потому что оно приобрело оттенок зла. Сегодня, в канун твоего отъезда на величайшую войну за всю историю человечества, я попрошу тебя о маленьком одолжении.

— Все, что ты попросишь, я сделаю.

Оми, перебирая пальцами, медленно развязывала пояс своего кимоно.