Сумерки Кланов-2: Возрождение Завета

— Я знаю, где ты тогда был, Виктор. — Оми провела его через две двери в сад, где густо росла темная трава, подстриженные кусты и деревья в ароматном цвету. — И здесь, со мной, ты тоже был в тот день и в начале той ночи.

— Здесь? — нахмурился Виктор. — Ты не могла здесь быть, когда Кланы атаковали имперскую столицу. Наверняка твой отец должен был эвакуировать тебя в безопасное место.

— Он пытался, но я осталась здесь. — Она поглядела на выложенный у двери каменный полукруг. — Мой брат сказал, что ты понимаешь начала гири и ниндзе — долга и сочувствия. Мой отец, хотя желал, чтобы я покинула имперскую столицу, не приказал мне эвакуироваться. Я знала, что мой долг — остаться здесь, как и его долг, долг моего брата и деда — защищать имперскую столицу на поле битвы. Люди, сражавшиеся с Кланами, знали, что бьются за свой народ и за свое будущее, но то, что я была здесь, дало им еще что-то конкретное, что надо было защищать. Умереть, защищая народ, — это абстракция, которая не утешает,

Виктор медленно кивнул:

— То же самое говорил мне Гален Кокс, когда мы улетали с Алайны. Он сказал, что Кай пожертвовал собой, спасая меня. И сказал, что у меня перед Каем долг: сделать так, чтобы его жертва не была напрасной.

— И такой же был у меня долг перед моим народом — чтобы люди видели, за что они жертвуют собой. — Оми отступила от Виктора, подняла руки и обернулась. — И потому я была здесь, когда там бушевала битва. Я слышала, как приближается грохот разрывов, когда Кланы теснили наши войска. — Она показала пальцем в небо. — Я видела, как погибали летчики. Я видела, как прорезали воздух шальные вспышки лазера, и все это время ждала, что одна такая найдет меня. — Она обняла себя за плечи, — Никогда за всю мою жизнь мне не было так страшно. И я нашла убежище от страха в мыслях о тебе, Виктор. Я вспомнила наш поцелуй там, на Периферии, чувство безопасности, которое я испытала в твоих руках. Вспомнила время, проведенное с тобой, вспомнила, как мы делили смех и печаль. И решила, что ужас — это неправильная реакция, если я хочу быть достойна тебя и твоей любви.

Виктор протянул к ней руку, притянул Оми к себе и обнял.

— Как жаль, что меня здесь не было, чтобы унять твой страх.

— Но ты был здесь. — Она погладила его по щеке. — А если бы ты был здесь на самом деле, ты бы сидел в роботе, воюя с Кланами. Как бы ни хотелось тебе утешить меня, чувство долга пересилило бы. Тише, не надо, не надо это отрицать, потому что это не вина и не порок. И я понимаю это.

Оми нежно поцеловала его в губы, выскользнула из его объятий и отступила в тень вишни.

— Знаешь ли ты, что я — Хранительница Чести Дома?

Виктор кивнул.

— Ты арбитр в вопросах того, что правильно и что неправильно. — Он прижал руки к груди, пытаясь сохранить на своей коже ее тепло.

— И ты знаешь о двух идеях, которые здесь, в Синдикате, правят всем? — В ее глазах поблескивали отсветы огней, проникающих сквозь шевелящуюся листву, и она казалась похожей на духа, не на земную женщину. — Всем правят Гармония и Чистота. Этим двум идеям внимаем мы.

— Я знаю это.

— Правда? — Она внимательно поглядела на него. ѕ Сегодня — день памяти и траура, но завтра, в день после великой победы, будет большое празднество, но и это празднество содержит Гармонию и Чистоту. Завтра с утра люди будут делать то, что делали семь лет назад. Они выйдут на улицы и вместе будут собирать мусор, чинить сломанные изгороди, подстригать кусты и полоть сорняки; будут делать то, что в их силах, чтобы убрать шрамы дисгармонии и нечистоты, нанесенные Кланами и неназываемыми из нас. Лишь после этого они предадутся веселью.

Виктор поежился. Он знал много людей, которые в праздники занимались домашней работой или уходом за садом, но представить себе такое обязательное общественное действо, как описала Оми, у себя дома…

Хоть наши люди, несомненно, любят Содружество ничуть не меньше, чем эти люди любят свой Синдикат, мы — нация индивидуалистов, а не монолитное общество, объединенное великой философией.

— Хотя мой народ живет не так, как твой, я, побывав здесь, думаю, что многое понимаю из твоих слов. Мне кажется, что содержание важнее формы,

— Так и есть, но у нас имеются собственные способы обращать форму в содержание и наоборот. Милый мой, в Диктум Гонориум полно историй, правил и афоризмов, показывающих, как много у этих вещей оттенков. Например, когда твой отец послал сюда Гончих Келла и Волчьих Драгун для противостояния Кланам, этот акт имел вид дисгармонии. У твоего отца с моим отцом было соглашение о взаимном уважении границ. Твой отец знал, что нам нужна помощь, но он сказал, что не разрешит войскам Федеративного Содружества переступить границу, пока Кланы не будут разбиты.

Оми медленно улыбнулась и отступила в поток света, лившийся в сад из дверей дворца.