Сумерки грядущего

Больше всего слухов и домыслов ходило о Безвременье. Эта загадочная область мемориума своим фантастическим названием притягивала стаи альтернативных теоретиков и псевдоучёных. Одни считали, что там находится легендарный сомниум — шизофреничный мир с постоянно меняющимися законами, порождённый спящими, сумасшедшими и вывертами подсознания. Другие утверждали, что в Безвременье живут универхроны, способные видеть не только настоящее, но и прошлое с будущим. А третьи вообще считали, что в области мемориума с таинственным названием смешались все времена в кучу; там на аренах Рима гладиаторы бьются с динозаврами, а улицы городов озеленяются гигантскими папоротниками и хвощами из каменноугольного периода.

На самом деле, конечно, ничего такого в Безвременье не было. В настоящий момент там находилась международный научный субальтернариум, где учёные со всего мира занимались моделированием различных физических и химических процессов, выращиванием штаммов микроорганизмов, реконструкцией вымышленных исторических событий и прочими интересными вещами. Ведь гораздо проще и дешевле сконструировать какой-нибудь коллайдер или установку для термоядерного синтеза в мемориуме, нежели искать на него финансирование в реале. Да и эксперименты проводить безопаснее.

В Безвременье, среди этой вольной учёной братии должен находиться тот самый профессор Воздвиженский, к которому посоветовала обратиться Алевтина Сергеевна. Холодова уже приняли в университет на старую должность (с трёхмесячным испытательным сроком, правда), поэтому особой нужды в протекции загадочного Воздвиженского Виктор не испытывал. Но он всё же решил разыскать профессора по другой причине: может, этот учёный муж подскажет, как помочь задержанной Мемконтролем Завьяловой. Жалко тётку: она ведь согласилась взять Виктора на работу, помочь человеку, несмотря на его судимость.

Воздвиженский погрузился сюда надолго, заняв единственную университетскую мемкапсулу. В реал он должен выгрузиться из мемориума только на следующей неделе, поэтому Виктор решил не мешкать и побыстрее закрыть вопрос с Алевтиной, чтобы не мучила совесть. Удивительно, ему не удалось побывать ни разу в Безвременье, пока он работал в университете, хотя коллеги-мемористы сюда погружались довольно часто. Возможно даже чаще учёных других областей — профессионалы как-никак, в своей стихии!

Здесь было тихо и уютно, в центральной научной альтерне. Придя в себя после погружения, Виктор увидел идиллическую картину. Перед ним открылся чудный пейзаж: заливные луга с густой травой, небольшие берёзовые рощицы, чистые озёра, соединённые речушками и протоками, поросшими по берегам густым кустарником. Луга пересекали извилистые дорожки, отсыпанные гравием, по которым неспешно прохаживались учёные мужи, погружённые в глубокие размышления. Иногда они усаживались на деревянные лавочки, стоящие вдоль тропинок, и над мыслителями нависали плакучие ивы. Молодые учёные предпочитали улечься прямо на травке с книгой либо удобно расположиться на берегу озера, свесив босые ноги в воду.

За спиной Холодова возвышался купол цвета светлого ореха. Похожие купола, окрашенные в цвета разных пород деревьев, были разбросаны то тут, то там по всему пространству альтерны. Самый дальний купол виднелся в лёгкой туманной дымке у горизонта возле высоких холмов, поросших хвойным лесом. На ближайших куполах виднелись таблички с надписями: «Биофизика», «Химия», «Топология». Здешние учёные, интернационалисты до мозга костей, разделились не по национальным признакам, а по областям знаний. Да и то условно, потому как по дорожкам между куполами постоянно сновали мудрецы из одного здания в другое.

Свою лепту в здешнюю дружбу народов вносила мультилингвальность альтерны. Очень удобный сервис для интернациональных коллективов, который ускоряет общение и не требует содержать штат переводчиков, причём специализированных, отдельно для каждой научной области. Даже текст на вывесках переводился!

— Извините, мудрейший, можно вас спросить? — учтиво обратился Виктор к пробегающему мимо чернявому учёному.

— Наверняка, — ответил мудрец, сверкнув белоснежными зубами в вежливой улыбке. — Взыскивай.

Да, мультилингвальность тут работала не шибко!

— Где находится корпус мемористики?

— Обозреваешь свод у заокольных возвышенностей? — Собеседник показал, как назло, на самый дальний купол у холмов. — Это тот случай, который тебе востребован.

Боже мой, как они тут друг с другом общаются?! Свихнёшься ведь на каком-нибудь иностранном научном докладе!

— Спасибо! — снова проявил вежливость Холодов и отправился к «востребованному» куполу.

— Не стоит твоего извинения, — донеслось ему вслед, и Виктор едва сдержался, чтобы не выругаться.