Сумерки эльфов

Горлуа, стоявший позади короля, смертельно побледнел — не столько от ужаса, который вызвала в его душе эта сцена, сколько от уверенности в том, что он знает причину этой чудовищной бойни. Несчастные узники каменной башни, лишенные всех надежд и охваченные отчаянием, решились на такое гнусное действо, чтобы прекратить свое жалкое существование… Тут Горлуа перехватил взгляд стражника, и за миг, пока тот не отвел глаза, изображая прежнее почтение, прочел в них столько ненависти и презрения, что на сей раз он, дворцовый сенешаль, первый приближенный короля, был вынужден опустить голову.

Рыча от гнева, Пеллегун сапогами расшвырял птичьи трупы, лежавшие ближе всего к порогу, освобождая себе проход, и вошел внутрь, оглядывая гниющие останки. Заметив голубя с кольцом на лапке, он наклонился, отцепил крошечный сверток пергамента, прикрепленный желтой кожаной ленточкой — обычное рядовое донесение, — и с проклятьем швырнул его на землю. Затем скользнул взглядом по опустевшим гнездам в углублениях стен и насестам, откуда свешивались на цепочках мертвые птицы со свернутыми шеями. Ни один голубь не уцелел…

— Уберите эту дрянь! — рявкнул он. — И пусть мне принесут все послания, которые будут найдены! Через час!

Он резко оттолкнул Горлуа, сбежал вниз через ступеньку и, расталкивая стражников, пажей и слуг, не расступавшихся достаточно быстро, направился в свои покои. Сенешаль вошел за ним несколько минут спустя, захлопнул дверь и прислонился к ней, с трудом переводя дыхание. Ужасный шрам, пересекавший его лицо, пульсировал в ритме вдохов и выдохов и был заметнее, чем всегда.

— Это ты! — заявил король, указывая на него обвинительным жестом.

— Что — я?

— Гильдия — это ты! Изворачивайся как хочешь, но мне нужно знать, что происходит!

Горлуа сделал королю знак говорить тише. В тронном зале, где они находились, стоял огромный камин, и его трубы гораздо лучше пропускали звук, чем дым…

— Что происходит, Горлуа? — спросил король, потирая шею. — Они уехали вот уже… десять дней назад. И мы ничего не знаем, кроме того, что было в послании этой Маольт!

— Но события развиваются так, как мы и предусмотрели, сир.

— О да, все прекрасно! Маольт написала, что королева Ллиэн со своими спутниками отправляется на поиски Гаэля в Болотные Земли и твой наемник с ними. Ну и что? Они нашли Гаэля? Или все погибли? Об этом ничего неизвестно!.. Все эльфы ушли из Лота, и король Рассуль готовится к войне… Прекрасно! Но к войне против кого?

Он указал на окно, затянутое тяжелой бархатной портьерой.

— Послушай, что говорят люди там, на улицах! Они замерзли! Они голодают! Им страшно! Они смертельно напуганы! Они подозревают, что эльфы напустили на них порчу, и еще черт знает что! Из-за того что твой проповедник обвинил эльфов в колдовстве, горожане в самом деле в это поверили!

— Это вам пришла мысль использовать монахов…

— Да, верно.

Пеллегун наконец успокоился и задумчиво взглянул на старого товарища по оружию.

— Но монахи проповедуют уже так давно, а толку от этого чуть…

Он снова повернулся к занавешенному окну, сквозь которое доносился глухой уличный шум.

— Три четверти жителей этого города по-прежнему верят в лесных духов, в старых богов и во все что ни попадя. В деревнях и того хуже. Они поклоняются Солнцу, источникам, камням… А у монахов с их единственным Богом на уме одни грехи и покаяние. Вот увидишь, люди скоро их всех перебьют. И, право же, тем самым окажут им услугу.

— Это было бы жаль… — начал Горлуа. — Монахи…

Он замолчал, не закончив фразы, потом сел на свое место рядом с троном, вновь обретя обычное достоинство и сдержанность.

— Ну, говори, — нетерпеливо приказал Пеллегун.

— Монахи нам понадобятся позже, — продолжал Горлуа. — Без эльфов жизнь людей будет слишком печальной. И они захотят верить во что-то прекрасное, возвышенное и в то же время достижимое. Так почему же не в рай, что обещают монахи? Как же! В рай после смерти! Ты говоришь о вознаграждении?

— Именно! Бог, который не предлагает ничего хорошего на этой земле, зато обещает все, чего можно пожелать, на небе, — разве это не чудесно? Чем беднее люди здесь, тем богаче они будут после смерти. Кто мог бы мечтать о лучшем?

Пеллегун слегка улыбнулся и кивнул.

— Если так, я подумаю о том, чтобы увеличить подати!

Двое друзей расхохотались, и этот смех разрядил обстановку. Пеллегун подошел к трону и сел рядом со своим советником. Горлуа хотел еще что-то сказать, но король жестом остановил его и некоторое время смотрел на сенешаля в задумчивости. Затем на его лице снова появилась насмешливая улыбка.

— Когда сжигали эльфа, в толпе, я полагаю, были и гномы?

— Да, были… Там были все жители нижних кварталов.

— Да, но главное — гномы… И именно гномы, эти гнусные уродливые недомерки, пожиратели камней, заставили сжечь эльфа!

Горлуа некоторое время подумал, потом с сомнением покачал головой.

— Не пойдет.

— Да почему? Пойдет, если людей убедить в том, что это была не их вина!

Он наставительно поднял палец.