Сумерки богов

Ур-р-р-ур-р-р… Опять этот Адольф в порыве кошачьей страсти на подушку рядом улегся, чертов норвежский лесной, подарок русского Вождя! Надо было, как хотел, из него чучело сделать — не из Сталина, понятно, пока что, а из кота! Но электорат не поймет, выставит живодером. Наша публика сентиментальна — когда сто тысяч человек за проволокой с голода дохнут, это никого не волнует… вот интересно, немцы до концлагерей сами додумались, или использовали тот наш опыт бурской войны? Русских бы так же, как буров — чтобы не осталось никого, кроме лояльных к нам! Только пока надо думать, что с индусами будем делать, и с прочими африканцами, как их обратно под нашу руку привести! Ведь если мы империю не удержим, нас захватят лет через пятьдесят — а вдруг этим сном мне Господь знак посылает? Не допущу! Нет в мире места слабым — закон отбора по Дарвину, у кого сил нет править, тем правят, как рабом!

Считается, что именно этот сон Черчилля, по случаю рассказанный некоему журналисту с Би-Би-Си Джорджу Оруэллу, побудил последнего к написанию знаменитого романа "1994". Где мир поделен между двумя тоталитарными диктатурами: псевдосоциалистическо-евразийской и пуританско-американской, пребывающими между собой в состоянии вечной войны — и лишь в растоптанной, сожженной, залитой отравой Британии живут в подземельях общины людей, помнящих о демократии и Хартии свободы.

Что до кота по кличке Адольф, то его чучело пребывает в Британском музее. Уинстон Черчилль, в шутку или всерьез заявивший однажды: "Я не могу умереть прежде, чем увижу этого пушистого мерзавца, набитого ватой", пережил своего кота, умершего естественной смертью в Рождество 1965 года, меньше чем на месяц.

Москва, Кремль. 5 февраля 1944

Поздним вечером в Кремле светилось окно, выходящее на Москва-реку. То самое окно, о котором уже рассказывали, и даже написали в газете — там, в кабинете, сам товарищ Сталин не спит, а думает мудрые мысли, как руководить страной.

Конечно, то окно не имело никакого отношения к кабинету Вождя (особенно после того, как Сталин прочел про убийство Кеннеди — зачем создавать искушение для врагов, желающих побегать по крышам со снайперской винтовкой?). Но истинным было, что Сталин не спал, а думал. Такой режим был ему привычен — вставать поздно, и работать допоздна.

В иной истории это будет причиной традиции, сохранившейся до начала двадцать первого века — когда в Москве начальству считалось неприличным приезжать на работу раньше десяти-одиннадцати. Это пошло еще от сталинских времен, когда "железные наркомы" и их начальники отделов в шесть вечера лишь делали перерыв (обедали, или даже посещали театр), а после возвращались на свое место до полуночи — часу ночи в ожидании — а вдруг позвонит Сам и задаст вопрос? Вечерние сидения сами собой прекратились со смертью Вождя, но привычка приходить позже никуда не делась.

Когда Сталин, среди прочего, узнал и про это, он лишь усмехнулся в усы: "Пока я жив, дисциплину нарушать не дам! Ну а после — видно будет".

Он ловил себя не раз на том, что сам стал другим, узнав будущее. Что вот эта или иная мысль просто не пришла бы в голову ему прежнему, или была бы отброшена как ненужная. И первым из нового было гораздо более осторожное отношение к чрезвычайным мерам, позволяющим достичь результат, но с чрезмерной же тратой ресурса — "которого, очень может быть, не хватит потомкам, когда я уйду!" Мы выиграли эту войну, Победа видна уже невооруженным глазом — и речь сейчас о том, насколько мудро мы сумеем распорядиться плодами этой Победы. Ведь ресурсы решают все — а по ним у нашего потенциального противника огромное превосходство!

Фронт первый — военный. Надо пройти по лезвию бритвы: если не уделить должного внимания обороноспособности, империализм вполне может и напасть! Ведь недаром Рузвельт в Ленинграде хвастался будущим воздушным флотом из тысяч В-29 — кстати, самолет, поврежденный при посадке в Банаке, так и не эвакуировали, эти янки прямо удивляют своим отношением к секретной технике: что в той истории бросали свои машины, вовсе не заботясь об их судьбе, что здесь удовлетворились нашими заверениями, что полоса коротка для взлета, и объяснениями, что часть приборов и оборудования "растащена местным населением". Теперь все позади, не считая мороки, как доставить самолет в ЛИИ ВВС или прямо Туполеву — сумел тогда сделать Ту-4, сможет и сейчас. Реактивная авиация, ПВО, ракеты станут для СССР вопросом жизни и смерти, когда у американцев появится Бомба. Поскольку у них преимущество изначально: даже успев сделать свое Изделие раньше, мы не сможем достать их территорию, пока в космос боеголовки не запустим — а у них базы вокруг, как капкан: Англия, а в перспективе Турция, Япония. И в их штабах, возможно, уже кто-то составляет план "Дропшот" или что-то подобное ему!