Сумерки богов

Елезаров в кают-компании пошутил мрачно — мы сейчас как мировой коммунизм, в смысле, ничто и никто не помешает его победе, кроме нас самих. Люди мало того что устали — а когда до них действительно всерьез дойдет, что нет пути назад, нет той страны, откуда они пришли, в СССР образца сороковых все иное, включая бытовые мелочи? Когда мы только сюда попали, это воспринималось как-то отвлеченно, а после все на внутренней мобилизации было, как в боевой службе там, в двадцать первом веке — или на борту, или в базе, или на заводе. Но нельзя так без конца — если мышцу расслабить нельзя, судороги случаются, а психика может пойти вразнос, случаи известны — то ли люк кому-то захочется открыть, на стометровой глубине, то ли просто, на своем боевом посту ошибется и не тот выключатель повернет. Скорее бы Победа, ну чтоб Еврорейху быстрее сдохнуть! Тогда нашим основным делом будет, на Севмаше служить образцом для конструкторов советского атомного подводного флота, отдохнем наконец! Хотя если у кого-то возникнет срыв, это будет проблема, ведь все мы, кто "из будущего", здесь носители тайны "ОГВ", Особой Государственной Важности — степень секретности введена специально под нас. И куда деть того, кто ей обладает?

Немцев по пути не встретили, союзников тоже, дошли без проблем. Пока наши высаживались, разгружались и, надо полагать, вступали в контакт с местными властями, мы ходили в заданном районе к югу. Судя по отсутствию тревожных сообщений, операция развивалась успешно. И ни одна сволочь не пыталась прорваться к месту, где выгружался конвой — ни немецкая, ни английская, ни норвежская! — нечем было нам увеличить свой боевой счет. А хотелось бы добрать трехзначную цифру на рубке до Победы! И чтобы разные мысли в голову больше не лезли.

Ну вот, дождались! Сначала доклад акустика, контакт, по сигнатуре опознан "Куйбышев", пеленг 20. Не только идет в нашу сторону, но и что-то передает по звукоподводной. Так, кодовый сигнал — для нас есть сообщение с берега: срочно всплыть для сеанса связи. Выходим на перископную, поднимаем антенну — ответ "Куйбышеву", что приняли, и "квитанцию" на берег: готовы, слушаем. Не проходит и пары минут, как из БЧ-4 докладывают: принят пакет. Расшифровываем. Началась работа!

К нам гости. Крейсер, четыре эсминца и транспорт с десантом. Место, курс и скорость по данным авиаразведки. Нам приказано не допустить, но работать в мягком варианте. То есть помешать продолжить путь. Если отвернут — не преследовать и не добивать, ну а если окажутся упрямыми, то сорри, джентльмены!

И вопрос политический — за кого играть будем? Нет у нас сейчас под рукой U-181, как тогда в Атлантике — ну если только после пробежаться и кого-нибудь поймать? Ладно, о том после будем думать! Сейчас же вместе с Сан Санычем (наш бессменный командир БЧ-1) колдуем над картой. Определяем район поиска — такую цель, как эскадра, с нашей акустикой не пропустим. И вперед!

Противника обнаружили легко. Сближаемся. К радости акустиков, типы незнакомые, пополняем нашу коллекцию сигнатур, "звуковых портретов". Старый крейсер "Даная" — это антиквариат уже, нам малоинтересен. И два эсминца из четырех компьютером опознаны — американские "четырехтрубники", аналог наших "новиков", попали в нашу базу данных еще в июле сорок второго, конвой в Атлантике. А еще два — это что-то новое! Ну, если это норвежцы, то значит "тип S", совсем новейшие, в строй вступали в сорок третьем. После у разведки уточним, они или нет.

Наверху полярная ночь и хорошая волна, но пока не шторм. Потому вполне можно с перископной глубины выставить антенну РЛС. Привязываем картину к планшету — засекаем дистанцию и скорость. Теперь, даже когда уйдем на глубину, компьютер по одной лишь акустике в пассивном режиме, дающей пеленг и скорость его изменения, может рисовать достаточно точную картину. Ордер стандартный — впереди два новых эсминца, идут строем фронта. За ними в полутора милях крейсер, ему в кильватер транспорт. И два старых эсминца по флангам, миля справа, миля слева. Курс 30, скорость 10 узлов.

Ждут атаки подлодок спереди и спереди-сбоку? Против лодок этой войны разумно, вот только мы куда быстрее и незаметнее. Выходим слева от их курса, к западу. Если они не повернут, то пройдут от нас всего в трех милях. Ну а если, по закону подлости, повернут, все равно это уже ничего не изменит. Лодки этой войны, с подводной скоростью четыре узла (или десять, но всего на один час) не успевали бы уже занять новую позицию. "Двадцать первая" с ее шестнадцатью может и успела бы, но тоже вопрос, чтобы заряда аккумуляторов и на последующее уклонение с отходом хватило. Ну а нам о том и думать не надо — на глубине и тридцать узлов дадим, на любое время, а вот эсминцы против волны и этого не вытянут.