Суматоха под диваном

Яна решительно отправилась в соседнее помещение. Хотела сначала просто умыться, но поняла, что не сможет ездить весь день, не приняв душ, разделась, взяла шланг в руки и включила воду. Сказать, что вода была не горячая, ничего не сказать, струя была просто ледяная. Холодными мокрыми ладошками Цветкова намочила себя похлопывающими движениями. Она приметила кусок белого простого мыла, что лежало в металлическом лоточке в углу, как смогла онемевшими руками взбила пену и нанесла на себя, дрожа крупной дрожью, как псина под колючим дождем. Оставался последний, заключительный и самый неприятный этап – смыть с себя всё это мощным напором обжигающей ледяной воды, потому что напор в душе не регулировался. Она собрала волю в кулак и… навела на себя струю. В тот же миг Яна, не удержавшись, заорала во всё горло.

В этот момент открылась дверь, и в помещение заглянул перепуганный Витольд Леонидович. Увидев его, Яна взвыла еще громче, просто переходя на ультразвук. Витольд Леонидович перепугался и быстро ретировался. Яна, как смогла, смыла с себя дешевое мыло, вытерлась висевшим на крючке чьим-то белым халатом, дрожащими руками с трудом натянула на себя белье и платье и, клацая зубами, вышла из комнаты.

– Я себя сейчас чувствую, как твои покойники, ты просто заморозил меня! «Не теплая»… – передразнила она Витольда Леонидовича.

– Извини, что ворвался к тебе, когда ты голышом… Я ничего не видел! Клянусь! Я не рассматривал! Так Мартину и скажешь.

– Лучше Мартину об этом вообще не говорить, – заметила Яна.

– Я думал, что на тебя кто-то напал, вот и ворвался. Сам-то я люблю контрастное обливание, поэтому совершенно спокойно переношу ледяную воду.

– Хорошо… проехали. Можно мне пятьдесят граммов коньяка?

– Нельзя, – качнул головой Витольд Леонидович.

– Почему?

– Ну, мы же едем следить за твоим Ромео? Надо на автомобиле, он у меня есть. Скромненький, но на ходу. А коньяк уже я принял, мне за руль нельзя, поэтому поведешь ты. Молодец твой Мартин, на тебя не скупится, дорогую выпивку передал.

– Налей хоть чаю горячего, ирод, – вздохнула Яна.

– Это всегда пожалуйста! И с лимончиком, и с конфетками. Кипяточек есть!

Выпив чашку ароматного горячего чая, так и не согревшись, Яна решительно встала.

– Всё, хватит. Пора ехать. Заводи свою «ласточку».

– Почему «ласточку»?

– Так все называют свои машины. А ты разве нет?

– Я зову ее Черепашка.

– Звучит упреждающе, но всё равно поехали.

Старенький джип Витольда Леонидовича действительно передвигался, мягко говоря, с не самой большой скоростью на свете. А если немного увеличить скорость, то машина начинала издавать какие-то странные рычащие и скрипящие звуки, отчего становилось страшно, что она заглохнет, а то и развалится на запчасти. Витольд Леонидович с блаженным выражением на лице развалился на сиденье рядом с Яной и пребывал в благостном состоянии. Яна заметила, что в карман пиджака он засунул флягу с коньяком.

– Так куда мы сейчас? Ах, да! В культурный центр, чтобы загримировать нашу ловкую сыщицу. Хорошо бы потом в этом гриме, да на сцену!

– Размечтался. Для этого талант надо иметь, – весьма нервничала за рулем старого драндулета Яна.

– А вот у тебя точно талант! Великой актрисой могла бы стать! Думаю, зрители тебя бы обожали.

– Спасибо на добром слове. Но учти, что загримироваться придется и тебе.

– Что за новости? Зачем?

– Так ты же со мной. Мартин тебя тоже может узнать.

– А что, это может быть даже интересно! – довольно улыбнулся Витольд Леонидович. Ты сможешь сделать из меня красавца, как Ален Делон?

– Я тебе не профессиональная гримерша, – ответила Яна, резко выворачивая руль в сторону. – Сделаю всё, что смогу, особых красот не обещаю, не обольщайся. Чёрт, что у тебя за машина? И как ты только на ней ездишь, ей же на свалке самое место.

Витольд Леонидович отрицательно качнул головой.

– Ну так уж и на свалке… Еще побегает старушка…

Яна только вздохнула, судорожно сжимая руль.

Яна надела темно-коричневое платье с кружевным воротничком, под который приколола пластмассовую брошечку с цветным стёклышком, а для Витольда Леонидовича подобрала несколько заношенный, светло-серый мешковатый костюм и голубую рубашку в крупную полоску, застёгнутую у шеи на пуговку.

– Мне только гармошки не хватает, – усмехнулся Витольд Леонидович. – Как у деда на завалинке.

До ресторана Мартина они доехали очень быстро. Всю дорогу Витольд Леонидович еле сдерживался, чтобы не расхохотаться в голос.

– Ты бы себя видела! Лихая бабулька за рулем!

– А ты бы видел себя! – хмыкала Яна. – Хорошо смеётся тот, кто над собой смеётся первым. Я смотрю, у тебя прямо пропорциональная связь: чем меньше остается коньяка в твоей фляжке, тем веселее ты становишься. Ты смотри, не напейся. И окно закрой: ветер дует, усы отклеятся.

– Кто не работает, тот не ест. Потому что пьёт.

Яна знала, что заведение Мартина весьма демократичное и команда у него отличная, состоит из доброжелательных людей. Поэтому двух стариков спокойно пропустили пообедать.

– Ты не перестаралась с гримом? Я уж думал, что фейсконтроль мы не пройдем, – ворчал Витольд Леонидович.