Сумасшедший уик-энд

— Болит, — страдальчески, надеясь, похоже, на сочувствие, простонал он.

— Вот и хорошо. В следующий раз как следует по-. думаешь, прежде чем разозлить меня.

— Ты просто хулиганка. — Он набрал полную ложку пломбира и помадки.

Денни увидела, как он снова зажмурился, слизывая лакомство с ложки. «Может, вожделение тут вовсе ни при чем, — подумала она. — Может, все дело в разбитом носе?»

— Правда так болит? Мне очень жаль.

— И насколько тебе жаль? — Он искоса, с хитринкой, взглянул на нее и повел бровью.

— Не настолько, как ты надеешься. Он расхохотался.

— Ты мне нравишься, Денни Бэнкс. Люблю таких.

— Очень мне нужно знать про твоих женщин, — фыркнула она, но по спине у нее побежали мурашки. — А кстати, раз уж речь зашла о твоих знакомых, — где ты нашел Бондмена?

— Это тетя его нашла, — ответил, снова повернувшись к телевизору, Алек. — Вернее, ее приятель с ним познакомился, а потом уж и нас свел.

— Ты действительно ему веришь? — Денни старательно прятала сарказм.

— Верю ли я, что Вашингтон погряз в коррупции? Да, черт побери, конечно. — Алек махнул в сторону телевизора. — Таких теперь не делают.

Денни прищурилась, глядя на экран. Парень в белом халате что-то говорил трем другим, в костюмах, и все они вместе озабоченно хмурились.

— Наверное, потому, что с тех пор вышло еще миллион подобных; фильм ужасов, верно?

— Не смешивай с грязью весь жанр, — отозвался Алек. — У фильмов ужасов длинная и благородная история. — На экране крупным планом появилось лицо того самого парня в халате, по-прежнему встревоженное. Видимо, другие чувства были ему незнакомы. — Это, конечно, не самый лучший экземпляр, — подумав, сказал Алек. — Но все-таки…

Денни поставила мороженицу на столик у кровати и наклонилась поближе к экрану.

— Это Ганс Конрайд?

— Точно. — Алек в мгновение ока поменял наполовину полную мороженицу Денни на свою, пустую.

— Эй! — возмутилась Денни.

Алек приподнялся и сел рядом с ней, прижав ее бедром к краю.

— Зазевалась — проиграла. — Он подцепил ложкой помадку. — Могу поделиться. Твоя ложка на месте.

К сожалению, Денни волновало не отсутствие ложки, а близость Алека. Он сидел рядом с ней, полуобнаженный, таинственный, теплый… и она от души пожалела, что так решительно отказалась от мужчин.

Собственно, до других мужчин ей и дела не было. А вот от Алека отказаться… очень жалко.

— Я когда-нибудь рассказывал тебе о своих фантазиях, связанных со взбитыми сливками? — спросил Алек, проглотив последнюю ложку этих самых сливок из ее порции.

От одной только мысли об этом Денни обдало жаром.

— Если бы меня хоть сколько-нибудь интересовали твои фантазии, они перестали бы быть фантазиями, — заявила она со всей холодностью, на которую только была способна, — при том, что все ее тело пылало огнем.

— Как грубо.

— Это не мои слова. Первой их произнесла Фрэн Лебовитц.

— Рад за нее. Теперь можно вернуться к моим фантазиям?

— Нет.

Денни окунула свою ложку в помадку, лизнула — и ее мысли снова потекли не в ту сторону. Ужасно. Нужно сменить тему.

— А что это за фильм?

— «Остров ужаса». Фантастика шестидесятых. Классика.

— Ты шутишь. — На экране появилось нечто. Денни ахнула. — А это еще что такое?

Алек потянулся к столику, чтобы поставить пустую мороженицу, а на обратном пути ненароком опустил руку Денни на плечи. Прежде чем она успела возразить, он сказал;

— Это чуждая людям форма жизни. Ты что, не следила за фильмом?

Денни наклонилась вперед. Не столько для того, чтобы лучше видеть, сколько для того, чтобы не прыгнуть к нему в объятия.

— Выглядит как огромная черепаха.

— Должно быть, бюджет на спецэффекты был маловат, — снисходительно отозвался Алек.

Денни скептически покачала головой.

— И это называется спецэффекты?

— Для этого фильма — да. Иди сюда, прислонись ко мне и ничего не бойся. — Он потянул ее к себе, и Денни прильнула к нему. Это ошибка, твердила она себе. Но если и так, то самая прекрасная из возможных ошибок. — С этого места начинаются настоящие ужасы. Чужаки атакуют, — продолжал Алек. — Прижмись покрепче, девчонок ведь легко напугать, не то что нас.

Десятки громадных неповоротливых черепах медленно ползли вдоль побережья. Денни разобрал смех. Эти дурацкие черепахи… и рука Алека, такая сильная и теплая. Жизнь на глазах улучшалась.

Он крепче обнял ее.

— Ну что, страшно? — Он прикоснулся поцелуем к волосам у нее на макушке, и к ней тут же вернулись опасные мысли.

«Помни о деле», — мысленно приказала себе Денни и, приподняв голову, улыбнулась ему.

— Я все еще страшно зла на тебя, но раз ты, я уверена, собираешься пригласить меня на завтрак с тетей, то, возможно, я тебя и прощу.

У Алека был слегка разочарованный вид. но он все же кивнул:

— Как скажешь. Давай досмотрим фильм. — Он не собирался убирать свою руку с ее плеча. — Что я, по-твоему, не знаю, как развлечь девушку?

— Даже не знаю. — Денни покачала головой, и ее локоны, защекотав ему грудь, заставили их обоих вздрогнуть. — Этот фильм, пожалуй, ничем не переплюнешь.