Сумасшедший уик-энд

— Что же такое сегодня случилось? — Алек и себе набрал полную ложку взбитых сливок и помадки.

— Меня уволили. — Денни поставила десерт на столик. Похоже, несмотря на все ее заявления, еда ее не слишком интересовала. Обхватив себя руками, она уставилась на черный экран телевизора.

Алек застыл с полной ложкой в руке.

— Уволили?

— Босс предупреждал, чтобы я держалась подальше от Дженис Мередит. — Денни не отводила глаз от пустого экрана. — Я так и делала. Почти. Но она почему-то все равно заставила его меня уволить. Сначала я решила, что все дело в твоей тете Виктории, но, как выяснилось, Дженис вышла из себя гораздо раньше.

— Тетя Вик ни за что не стала бы жаловаться на тебя начальству.

— Знаю, — сказала Денни. — Но она собиралась сегодня поговорить обо мне с Дженис, и Дженис, видимо, решила, что я продолжаю ее преследовать. Не знаю точно, что и как, но утром Дженис позвонила владельцу газеты. — Денни повернула голову к Алеку. — И моей работе пришел конец.

Алек придвинулся к ней. Одной рукой он обнял ее за плечи, а другую отвел в сторону, придерживая на весу наполненную доверху вазочку с мороженым.

— Ну, это мы исправим.

— Нет, — покачала головой Денни. — Тут ничего не исправишь. Вряд ли я уже поднимусь после такого. Так мне и надо.

— Эй! — Алек притянул ее к себе. — Ты вовсе не…

— Мне тридцать четыре года, — тихо сказала Денни. — Время взглянуть в лицо трудностям. И вот я с ними столкнулась. Не хочу возвращаться к прежней жизни. Это мой шанс повзрослеть.

— По-моему, ты и так достаточно умная. И взрослая, — озадаченно возразил Алек. — И я что-то не замечал в тебе страха…

— Я всю жизнь боялась. — Денни снова уставилась в телевизор. — Знаешь, каждое лето я отдыхала со своей лучшей подругой на ферме у ее дяди. Там был большой пруд, можно сказать, озеро. И трамплин на одном берегу… не то чтобы очень высокий, футов десять-пятнадцать, но для ребенка более чем достаточно.

— Ну-ну. — Алек пытался уследить за ходом ее мыслей.

— Каждое лето Пейшенс запросто прыгала оттуда, а я все боялась и боялась, пока она не говорила мне: «Я тебя поймаю. Прыгай, я тебя поймаю!» И она действительно всегда меня ловила. И вот теперь мне нужно прыгнуть в неизвестность, а Пейшенс рядом нет. — Денни повернулась к Алеку и прищурилась. — Вот что во всем этом самое трудное. Все остальное… потеря работы… не так уж и страшно. Работу я в любом случае собиралась бросать… Мне страшно думать о том, что Пейшенс больше не сможет меня поймать, потому что она вышла замуж и теперь ей есть кого ловить и без меня. Она не может ради меня все бросить. Да я и не могу просить ее о такой жертве. Со всеми трудностями мне придется теперь справляться в одиночку.

— Нет. — Алек помолчал, подыскивая верные слова. — Ты не одна. — Он обнял ее за шею, притянул поближе, прижался подбородком к ее волосам. — Я буду защищать тебя до тех пор, пока тебе не исполнится девяносто шесть.

— Девяносто шесть? — безжизненным голосом повторила Денни.

У Алека от страха стиснуло сердце: неужели она в самом деле не оправится от этого удара? Через миг она отстранилась и спросила тем же безжизненным голосом:

— Почему именно девяносто шесть?

Алек приподнял ее подбородок, заставил посмотреть себе в глаза.

— Потому что когда тебе будет девяносто шесть, мне стукнет сто, и я буду чертовски стар, чтобы поймать тебя. Но до тех пор я буду тебя защищать.

Денни сглотнула застрявший в горле ком; от этого движения у Алека голова пошла кругом. Он потянулся к столику, чтобы поставить свою вазочку и освободить руку для более важных вещей. Капля тающих сливок поползла по стеклу и упала прямо на ключицу Денни.

— Извини, — сказал он и наклонился, чтобы слизнуть каплю.

Когда Алек поднял голову, безнадежность уже ушла из глаз Денни, и у него екнуло сердце. «Осторожнее», — предупредил он самого себя… К чертям осторожность.

— Понятно, — выдохнула Денни. — Значит, ты собираешься остаться со мной до тех пор, пока мне не исполнится девяносто шесть.

— Нет. — Алек притянул ее к себе. — Не собираюсь. Нормальному человеку и в голову бы не пришло выручать тебя из неприятностей. Но все равно я останусь.

Денни как-то странно притихла.

— Думаешь?

Алек сделал глубокий вдох.

— Знаю. А что думаешь ты?

— О Боже. — Слабая, но искренняя улыбка тронула губы Денни. — Не знаю, что и думать, но точно знаю, что мне ужасно приятно слышать это от тебя. Алек провел пальцем по ее губам.

— Что ж, будем считать это началом. Важно, чтобы ты знала — ты не одна. — В порыве нежности он поцеловал ее в лоб, потом в нос, а потом силой земного притяжения опустился к губам; и поцелуй был легким, утешающим… и все равно лишил его дыхания. — Ты не одна, малышка, — шепнул он ей в губы, а Денни уткнулась лицом ему в шею, и Алек обнял ее и крепко прижал к груди.

Пару минут спустя она отстранилась. Лицо ее пылало, но она превратилась в прежнюю Денни.

— Здорово ты все же умеешь обходиться с женщинами, Прентайс! — заявила она.

— Это все мое обаяние, — отозвался он. — Хотя лично тебя оно почему-то почти не трогает.