Сумасшедший уик-энд

— О каких полицейских речь?

— Она пригрозила арестовать меня за преследование, — ответила Денни. — Потому-то мне и понадобился Алек, чтобы добраться до вас, а вы — чтобы добраться до нее. Тогда она не сможет обвинить меня в преследовании.

— Значит, вы использовали Алека, чтобы добраться до Дженис, а Алек использовал вас, чтобы добраться до Бонда. — Виктория расплылась в улыбке. — Вот это мне нравится. Ловкая игра.

— Не отвлекайтесь, Виктория, — взмолилась Денни.

— Ешьте свою булочку и слушайте меня, — ответила Виктория.

Денни вздохнула и терпеливо принялась жевать.

— Всю свою карьеру Дженис построила, занимаясь проблемами брака. — Виктория говорила медленно, осторожно, как будто спорила сама с собой, как будто раскладывала все по полочкам. — Чарльз не просто бросил ее ради молоденькой девушки. Он лишил смысла всю ее работу. Такие женщины, как я и Дженис, от многого в жизни отказываются ради карьеры. И не жалеют об этом. — Она помолчала, словно ее удивили собственные слова. — Ну я, во всяком случае, не жалею. Все свои материнские инстинкты я реализовала в заботе об Алеке и его брате, когда брала их к себе на лето. Я не жалею ни об одной минуте своей жизни.

Денни, продолжая жевать, кивнула. Она не совсем ясно представляла себе, откуда в монологе Виктории появились воспоминания об Алеке, но прерывать ее не собиралась.

— И все равно, даже ни о чем не жалея, мы не готовы вот так просто взять — и отказаться от всего, чего мы добились. — Виктория расправила плечи. — Ни одна из нас без борьбы всего этого не отдаст.

— Почему? — бросила Денни. Виктория заморгала.

— Вы хоть слышали, что я вам говорила?

— Все до единого слова. — Денни положила остатки булочки на тарелку, чтобы ничто не отвлекало ее от атаки. — А вы сами себя слышали? Вы сказали, что упорно трудились, чтобы добиться своего нынешнего положения. Ну так мне это и так прекрасно известно. Это всем без исключения известно. Это непреложный факт. У вас обеих есть опубликованные труды, читатели вас знают, вам больше ничего не нужно доказывать. Доказывать это снова и снова, прямо скажем, излишне.

— Речь не о том… — начала было Виктория, но Денни оборвала ее.

— Речь именно об этом. Вы добрались до места назначения. Вы победили. Ну и что вы собираетесь теперь делать — сидеть на этом завоеванном вами месте и поздравлять друг друга с успешным окончанием пути? — Денни наклонилась ближе к собеседнице. Она выкладывала Виктории все, что собиралась сказать во время интервью с Дженис Мередит. — У нее появилась возможность двигаться дальше, расти… вместо того чтобы топтаться на одном месте и обрастать воспоминаниями. Это ведь ее собственные слова: «Кто не рискует — тот не живет».

Виктория судорожно сглотнула.

— Легко сказать.

— По сути, у нее и выбора-то особого нет. — Денни вновь откинулась на спинку. — Одно из двух: либо она попытается сделать вид, что ничего не изменилось, и останется в одиночестве до конца своих дней, либо согласится, что перед ней открывается новая дорога, — и зашагает по ней вперед, пусть даже поначалу спотыкаясь и падая. Я знаю, что она мудрая и отважная женщина, много повидавшая на своем веку; я не могу представить, чтобы она выбрала пожизненную слепоту. Думаю, она уже давно не испытывала никаких жизненных неурядиц.

— Это правда, — сказала Виктория, глядя куда-то в пространство.

Денни удивленно моргнула, но не остановилась.

— Мне запомнилась чья-то фраза: «Если вы точно знаете, куда идете, вы — конченый человек. Выбирайте себе новый путь». Мне кажется, что Дженис Мередит слишком долго знала, куда именно она идет. Держу пари, что и ее муж это почувствовал. Держу пари, он потому и решил положить этому конец. Просто затем, чтобы опередить ее.

— Вы что, перед завтраком вызубрили весь «Цитатник» Барлетта? — поинтересовалась Виктория чуть более язвительно, чем того требовал разговор.

— Я серьезно готовилась к этому интервью, — ответила Денни. — И знаю, что могу сделать его хорошо. Оно должно обеспечить мне взлет в карьере, но при этом я думаю не только о себе. Для Дженис оно тоже станет переломным. Она не будет выглядеть в глазах публики проигравшей. Это интервью поможет ей обрести равновесие. Если она нанесет удар первой, она из жертвы превратится в триумфатора. Слышали о таком психологе, Эрихе Фромме? Он как-то читал лекцию, и один из его студентов поднял руку и сказал: «Профессор Фромм, но ведь десять лет тому назад вы говорили „А“, а теперь говорите „Б“!» Фромм спросил:

«Вы уверены, что я говорил именно „А“?» Студент кивнул, и тогда Фромм ответил: «Ну так, значит, я ошибался». Вы когда-нибудь слышали слова мудрее этих? Разве вы не стали за это уважать Фромма еще больше? Денни вдруг заметила, что она чуть ли не лежит грудью на столе, давя на Викторию своим напором. Она выпрямилась.

— Я предлагаю Дженис Мередит возможность проявить мудрость. И для этого ей даже не нужно говорить: «Я ошибалась». Ей всего-то и нужно сказать, что в жизни всегда есть чему учиться.