Парень на мгновение окаменел и медленно обернулся. К нам, явно не с мирными намерениями, подкрадывалась знакомая бабка в драповом пальто. Вдруг ойкнув, она замерла в метре от нас и беззубо заулыбалась:
– А я вас сослепу с внучком перепутала. Извиняйте! Увидите балбеса – скажите, чтоб домой шел!
Я удивленно поморгала ей вслед.
– Старая уже стала. – Гриша выразительно коснулся виска. – Ладно, пойду я.
Кивнув, я не двинулась с места.
– Иди.
Он потоптался, вдруг на мгновение прижал меня к себе и, не говоря ни слова, развернулся и пошел вслед за бабкой.
– Лиз, ты, что ль, вернулась?
– Ага, я! – Проводив его глазами, я скользнула в калитку и чуть не столкнулась с хозяйкой.
– А я уж испереживалась! Думаю, где ты есть? Вдруг бросил тебя ирод в лесу – еще заблудишься!
– Кто бросил? – нахмурилась я, стараясь уловить ускользающий от меня смысл.
– Так Гришка! Недавно совсем приперся и давай первача клянчить! Увидел же, змей! Ну я ему, как водится, Семенычем пригрозила, а сама думаю – небось вы с ним поссорились. Он же деревенский, к этикету не приученный…
– Какой Гришка? Куда приходил? Когда? – Я подержалась за голову. Ничего не поняла! И тут неожиданно меня осенило. Ну конечно! Самогонка! Наверное, бабулька напробовалась, пока Гришка меня по катакомбам водил. Вот ей и мерещится.
Я невольно принюхалась, но, кроме резкого запаха лука, ничего подозрительного не почувствовала.
– Тю! – Хозяйка всплеснула руками, но, наверное, тоже что-то заподозрив, вдруг прищурилась: – Лизок, а тебе невзначай этот непутевый грибов красненьких, с белыми пупырышками, на костре не жарил? А то у него, когда самогонка заканчивается, это самое то угощение и есть.
– Теть Оль, а вам случайно никогда не казалось, что Гришки – два? – не поддалась я на ее провокацию.
Она поморгала, переваривая мое заявление, и, подхватив под руку, потащила в дом.
– Вот всегда говорила, что надо вовремя кушать и долго под солнцем не гулять! Черт меня дернул отпустить тебя с этим оболтусом! Лиз, головка-то не болит?
Я решительно помотала головой, и только после того, как она усадила меня за стол, я почувствовала себя свободной и очень голодной.
– Вот пирожки, борщ, салатик! – Хозяйка быстро уставила стол и, подав ложку, села рядом, наблюдая, как я со скоростью пылесоса уничтожаю ее деликатесы. – Кушай, девочка!
– А Галка еще не приезжала? – наконец, когда первый голод был утолен, поинтересовалась я, впрочем и сама прекрасно зная ответ. Если бы приехала, то сидела бы рядом. Хотя с нее станется пойти меня искать.
– Нет. А ну как бы приехала? Вот я ж и переживаю! Отпустила деточку с алкашом невоспитанным! И чего на меня нашло? – Она поднялась и, заменив полную банку с самогоном на пустую, выключила огонь.
– Процесс завершен? – Я усмехнулась, глядя, как она прячет ее в шкаф.
– Ну на сегодня – все! Завтра еще одну бутыль перегоню и тогда начну со спокойной душой корешки да травки заготавливать! Так что пусть вся эта беда так и стоит! Завтра дожидается! – Она выразительно огляделась. – Всем все ясно?
– Ну начинается! – Выразительно позевывая, из-за печки выбрался Хряп. – Я, хозяюшка, твою последнюю фразу не очень понял: ты меня обидеть хочешь? Да надо мне больно в твою беду без спроса влезать! А то у меня работы своей нет?
– Мое дело – предупредить! А то подевал куда-то в том году поллитровку настойки на дубовой коре и не признаешься!
– Неведомо мне, о чем ты говоришь! – тут же насупился домовой и, виновато почесав и без того всклоченные волосы, опять исчез.
– Знает! – обличительно заявила хозяйка, погрозив пальцем в пустоту. – Но не говорит!
Плеснув в кружку молоко, она пододвинула мне:
– Пей! А я пойду управляться, а то стемнеет скоро.
Стемнело действительно очень быстро. Устав разглядывать невидимую точку и мучиться придумыванием логических объяснений происходящего, я пришла на помощь хозяйке и вскоре оказалась загружена делами настолько, что опустилась на стул в беседке только тогда, когда небо расцветили крупные гроздья звезд.
– Славно мы с тобой потрудились! – прокомментировала мой вид Ольга Николаевна. – Теперь пить чай и спать!
– Какой длинный день. – Я хлопнула себя по щеке, отгоняя гнусливых комаров.
– Переживаешь за сестру? – Хозяйка захлопотала, уставляя стол. – Приедет! Мож, дела у нее… а от города до нас не так уж и близко! Завертелась, вот и решила в ночь не ехать!
– Так у нее даже машины нет! Она с этим… – я поводила в воздухе рукой, – уфологом-спецназовцем.
– Тем более! – поддакнула бабка, уселась за стол и принялась объяснять: – Вот и задержалась, что машины нет! Может, у него в городе дела? А она ждет. Вот завтра и приедут.
Она вдруг погладила меня по руке:
– Не волнуйся за нее. И за себя не волнуйся. Все у вас хорошо сложится.
– Вы экстрасенс?
– Тю! Сроду такими глупостями не занималась! – В два глотка выпив свой чай, она поднялась. – Просто чувствую.
– Теть Оль, – торопливо окликнула я ее, – а как вы думаете, есть на озере клад?
– Клад? – Она замешкалась. – Это на Русалочьем? Мож, и есть! Недаром же каждое лето там что-то ищут.