Сумасшедшее танго (СИ)

Прогулка по Темзе для меня оказывается совершенной неожиданностью. Хорошая музыка, ужин. Но главное, что Селена рядом. С ней рядом мне всегда хорошо. Мы поднимаемся на причал и идём по набережной, сворачиваем в проулок и идём по тротуару к парковке. Хоть ночь и прохладная, но я готов гулять с ней по улицам города до утра, держа её за руку. Шутя и смеясь, подходим к машине.

— Пригласишь меня к себе? — неожиданного говорит Селена, а у меня от удивления дар речи пропадает. — Хочу посмотреть, как ты живёшь, — тепло улыбается.

«Удивила. Не ожидал», — но я искренне рад, что ей интересно. К себе никогда не звал Селену, думал, что она превратно поймёт моё приглашение.

— Буду рад тебе показать свою скромную холостяцкую берлогу, — весело отвечаю ей.

Селена кидает мне ключи от машины и садится на пассажирское сиденье. Едем в Сити. Она включает магнитолу, из которой доносится танцевальный ритм песни «Ослепляющие огни» *:

Я пытался тебе позвонить, я достаточно долго был одинок.

Может, ты покажешь мне как любить, может быть

Я испытываю ломку.

Тебе даже не обязательно стараться.

Ты можешь завести меня лишь одним прикосновением, детка.

Поворачиваюсь к ней и вижу, как она губами подпевает и двигает плечиками в ритм музыке. Улыбаюсь: «Любит танцевать, моя сладенькая».

Я сказал: «У-у-у, я ослеплен этими огнями!»

Нет, я не усну, пока не почувствую твое прикосновение.

Я сказал: «У-у-у, я тону в этой ночи!»

О, когда со мной такое, ты единственная, кому я доверяю.

Подъезжаем к современному комплексу высотных жилых домов с собственным бассейном, кинотеатром, спортзалом и другими благами для досуга.

— Квартиру в таком доме сложно назвать берлогой, — улыбается она.

—-------

* Песня «Blinding Lights» в исполнении The Weeknd

Глава 13. «МАНИПУЛИРОВАНИЕ»

СЕЛЕНА

Въезжаем на подземную парковку, заходим в лифт. Алекс, держа меня одной рукой за талию, нажимает кнопку «24». Он склоняется и целует меня в висок. Кладу руки ему на плечи, поднимаю взгляд, и мы смотрим друг другу в глаза. Он обхватывает рукой мой затылок и нежно большим пальцем проводит по моей скуле, нежно касается моих губ и по моим венам растекается коктейль чувств, пьянящий сильнее алкоголя. Мы нежно, не торопясь целуемся, а я запускаю руки под его пиджак и цепляюсь пальцами за ремень брюк, чтобы удержаться, потому что голова идёт кругом. Я была готова, но сейчас, осознав, что момент близок меня переполняют ни с чем несравнимые эмоции.

Наш поцелуй прерывает сигнал лифта, оповещающий об остановке. Алекс отрывается от моих губ и, продолжая удерживать меня за талию, выводит из лифта. В коридорах таких домов так же красиво, как и в квартирах: цветы, картины, гранитный блестящий пол и стены. Всё блестит и сияет строгостью хай-тека. Алекс подходит к двери и открывает её электронным ключом.

— Проходи.

Я захожу в квартиру и осматриваюсь. Всё примерно, как я и ожидала. Тёмно-коричневый деревянный пол в комнатах, чёрная гранитная плитка в холле, стены в серо-молочных тонах, мебель в белых, серых и коричневых цветах, немного тёмно-синего и голубого. Всё по-мужски строго и дорого. Я чувствую еле уловимый приятный аромат сандала. Проходим в гостиную, в которой панорамное окно до пола, скорее всего, такое же и в спальне. «24-й этаж для меня уже экстрим за гранью», — мысль в голове. Вижу большие ароматные свечи на полочке: «Вот откуда аромат». Я скидываю жакет и кидаю его на кресло. В ночном окне горят огни города, и я подхожу ближе, чтобы полюбоваться ночным Сити.

— Красивый вид, — говорю я.

Алекс берет пульт и, посмотрев на меня, говорит:

— Могу закрыть, чтобы тебе не было страшно.

— Не нужно. Ночью не страшно, — улыбаюсь и подхожу ещё ближе. — Мне даже нравится.

— Что-нибудь выпьешь?

— Вино есть?

— Амароне от Корте Джара подойдёт?

Я растянулась в улыбке. У нас даже в этом вкусы совпадают или он за два месяца так меня изучил?

— Это одно из моих любимых, — улыбаюсь я.

Алекс уходит на кухню, а я подхожу к тумбочке, где стоит проигрыватель, и бегло просматриваю коллекцию виниловых пластинок: Чайковский, Гайдн, Брамс, Бетховен, Синатра, Армстронг, оркестр Гудмена, Отис Реддинг, АББА, Энимел, Пинк Флойд, Стинг… — очень разнообразная подборка. Рядом на полке стоят фотографии в рамках, на которых Алекс в школьной форме с родителями, в выпускной мантии Оксфорда с отцом, и портрет мамы. «Она была очень красивой женщиной», — думаю я, любуясь стройной брюнеткой. Смотрю на фото и понимаю, что Алекс больше похож на отца, но глаза у него мамины.

— Держи, — слышу его голос за спиной.

Я беру из его рук бокал тёмно-красного вина и делаю глоток, вдыхая тонкий аромат. В центре комнаты стоит большой светло-серый полукруглый диван, спинками к нему два каминных кресла в тёмно-синем велюре. Напротив кресел в стене встроен большой электрокамин. Алекс включает его с пульта и танцующие языки пламени начинают отбрасывать мягкий свет на пол и стены. Я поворачиваюсь и у другой стены вижу чёрное фортепьяно.

— Не против музыки? — спрашивает Алекс.

— На свой вкус поставь, — улыбаюсь я. — Ты и сейчас играешь? — киваю я на пианино.