Сумасшедшая любовь

И тут мое желание исполнилось само собой: он положил руку на спинку моего стула и наклонился ко мне, не отводя глаза от сцены.

– Что скажешь?

Не знаю, как ему удалось произнести это так, чтобы никто не услышал. Я не была уверена, что смогу поддерживать нужный уровень громкости, так что показательно повернулась к нему, сделав вид, что вовсе не наблюдала за ним до этого, и прошептала ему на ухо:

– Она хороша.

Мне хотелось потереться плечом о его руку, но еще я надеялась, что он забудет от меня отодвинуться. Если бы Энди знал, что я сидела рядом с Микой и не задала ему ни одного провокационного вопроса, он распял бы меня. Но чем меньше Энди знает, тем лучше он спит.

Мика произнес:

– Погоди, пока выйдет Иден.

Однако в тот самый момент я желала смотреть только на него. И я недоумевала, как же я сделаю то, зачем сюда пришла, пока рука Мики Синклера лежит у моих плеч в темноте клуба. Я откинулась назад в порядке эксперимента, и его пальцы впились мне в руку и чуть сжались.

Келли пела что-то о чувстве, похожем на тень, и я задумалась, не про меня ли она написала эту песню.

Глава 9

Спев шесть песен, Келли поблагодарила аудиторию и сошла со сцены. Софиты засияли чуть ярче, и люди встали, потянулись и отправились по туалетам или к барной стойке. Мика повернулся на стуле, ни на волосок не убирая руку с моей спины.

– Раньше я много играл в этом клубе. Иден показала, откуда лучше всего снимать?

И вот так мы включили в Мике эксперта по публичности.

Я выпрямилась.

– Нет. Расскажи мне.

– Начни здесь. Иден не так много двигается, чтобы ты пропустила какие-то интересные па.

– Ладно.

– После того как ты снимешь все, что нужно, иди к бару. – Он указал в нужном направлении, подняв плечо. – Видишь те столы? Они находятся на возвышении. С того угла можно сделать отличные кадры.

– Поняла.

– А затем – туда. – Он указал на другую сторону сцены. – Там есть лестница на сцену. На ней и расположись. Можешь даже на сцену подняться, если не будешь привлекать особого внимания. Лучше попасть туда, прежде чем она начнет последнюю песню.

– А почему? И какая последняя песня?

– Просто поверь мне.

– Конечно. – Я была профессионалом и уж точно могла прислушаться к указаниям.

– А где следующая точка?

Он снова повернулся и указал место, которое мы уже обсудили.

– Там.

– Снова?

– Нет, не там. – Он дотронулся до моего лба и чуть толкнул, так что я тут же посмотрела назад и увидела дверь в клуб.

– На улице?

– Да. Когда закончишь, встретимся снаружи.

Я посмотрела в голубые, как Карибское море, глаза Мики.

– Встретимся снаружи, – повторила я, как будто для него это значило нечто большее, чем для любого другого.

Его губы изогнулись в очаровательной полуулыбке, и ямочки заиграли на щеках.

– Да. Нужно пойти повеселиться после концерта. Если, конечно, это для тебя не слишком поздно.

– О. – Я и правда лишилась дара речи. – Да. Возможно.

В голове промелькнули воспоминания о прошлой ночи. Он намекал, что решение поцеловать меня не было спонтанным, и я задумалась, окажемся ли мы вновь в том же положении. Мой взгляд упал на его коварно изогнутые губы, и я подумала: да, быть может, он тоже жалеет, что мы не продолжили начатое. До того, как я потеряла сознание.

Были ли игры с Микой глупостью или нет, устоять я не могла и не отводила взгляд, пока свет не погас и концерт не продолжился.

Сегодня я подготовилась, поэтому низкое давление вряд ли могло испортить мои планы снова. Я потянулась в сумку и, покопавшись в ней, нашла пластиковый пакет с ломтиками моркови. Я выудила один и захрустела, поморщившись от треска в собственной голове.

Мика бросил на меня взгляд.

– Кроличью еду лучше оставить на потом, Багз-Банни.

Я и сама не знала, почему набрала с собой орехов с морковью и других продуктов, которыми можно ночью похрустеть. Я отложила сумку. Какое-то время я продержусь, а сейчас пора приниматься за работу.

Под гром аплодисментов на сцену вышла Иден. Какое-то время ушло на то, чтобы поправить микрофон и вытащить табурет, на который она могла опереться. Наблюдая за ней, я с изумлением отметила, как сильно она отличается от родного брата. Мика был высоким и светловолосым, однако без намека на бледность, а Иден – маленькой и с белой, почти алебастровой кожей. Тогда как Мика явно тратил время на укладку блондинистой шевелюры, Иден заколола «крабом» волнистую черную копну в последний момент.

Оба, похоже, не обращали особого внимания на одежду, предпочитая комфорт стилю. Иден надела потертые голубые джинсы, поношенные полусапожки и футболку с изображением группы, которая распалась год назад. Я задумалась, помнит ли она, что я собираюсь ее фотографировать. Я надеялась, что она заплатит мне в любом случае.

Наконец, она наклонилась к микрофону.

– Привет всем. Спасибо, что пришли поддержать благое дело. Надеюсь, вы не рассчитывали увидеть здесь Адама сегодня вечером, потому что он на полпути в Токио. Нам и без него будет весело.