Сумасбродка и олигарх

— Два месяца как мы расстались. Я соскучилась, — томные нотки в голосе остались не удел.

— Вот именно расстались, — шеф сделал ударение на последнем слове. — По-моему это значит, что между нами все кончено.

— Даже не пригласишь войти? — капризный голос с нотками раздражения. Никому не понравиться, когда его попросту на порог не пускают.

— Зачем? — жесткий вопрос не оставлял никакого шанса.

Ууу, какие мы злые. Ты только не убегай, женщина, миленькая, ведь я рассчитывала хоть немного получить позитивные эмоции. А то это серое, бездарное утро меня просто убивает. Голова раскалывается, тело, словно не мое, а от мысли о работе зубы сводит.

— Интересно все же, — ядовито проворчала женщина. Неожиданно ее лицо выглянуло из-под мышки шефа. Словно она носом учуяла, что в доме кто-то есть, кто-то, кого мужчина не желал показывать, соперница. Вот только от кого, кого он прячет? Ее от меня или меня от нее? — А, понятно, ты не один, — уже совсем другим голосом взревела женщина. — А вот меня ты не разу не приводил к себе домой. Ты даже не говорил, где живешь…

О боже, я слышала эти противные, визгливые нотки. Это она! Я даже на диване подпрыгнула. Я ее нашла! Захотелось мне вскочить и закричать. Еле сдержалась.

— Ты и без этого нашла, — перебил женский визг шеф.

По-моему я поспешила наделить его хорошим вкусом. Как он мог встречаться с особью женского пола, которая, так вопит? Она же мертвого разбудит. Хотя, может, они вовсе не разговаривали, предпочитая иное времяпрепровождение.

— Ты думаешь, она лучше меня! Глупец! — надрывалась бедняжка и все напрасно. Я поудобнее расположилась на диване, еще бы попкорна. И жаль, что картинки нет, только широкая, мужская спина и голос за кадром. — Да она очередная охотница за деньгами. А ты, дурак…

— Думаю, тебе пора, — шеф напоминал робота, минимум эмоций.

— Ты не захотел встречаться с сильной, независимой женщиной. Конечно, малолетка и голодранка лучше. Ты достоин этого…

Кажется, меня обозвали. Скажи спасибо, что не бомжем. Откуда она так много обо мне знает? За малолетку вот как-то не так обидно, как за голодранку. Ну да, вид немного помятый. И где я вчера умудрилась так испачкаться? Ах да, мачо же меня и наградил вчера грязевой ванной, спасибо ему огромное.

Своей мощной фигурой мужчина вытеснил говорившую, вернее кричащую дамочку на улицу. Дверь закрылась, занавес упал. Я поднялась, кинув на парочку взгляд через окно. Держа за предплечье, шеф вел истеричку к воротам. Она продолжала что-то кричать, размахивать свободной рукой, пытаясь вызвать хоть каплю эмоций со стороны равнодушного мужчины, но шеф был спокоен как удав. Неожиданно провела параллель с собой, удивительно, со мной бы он давно взорвался как бочка с порохом. Значит, только я одна так действую на него? Эксклюзив.

На выручку к хозяину уже спешил охранник. Передав из рук в руки объект, мачо направился обратно к дому. Брови нахмуренные, четкие шаги и уж очень решительный вид.

Лучшая защита, как всем известно — нападение.

— Ты — садист, — вынесла я вердикт, едва дверь открылась и мужская нога ступила на порог.

— Она это заслужила, — хмуро кинул шеф в свою защиту. — И потом, ее никто, — специально сделал акцент на последнем слове, но я пропустила шпильку мимо ушей, — сюда, не звал.

— Вообще-то я о себе, — невинно взмахнула ресницами.

Мачо даже на секунду растерялся.

— Ты это о чем? — На его лице застыло изумление.

— Я о том, что мог бы и сегодня освободить меня от работы. Не видишь, я болею.

Моя попытка давить на жалось не удалась.

— Ну, ты и нахалка, — подивился шеф, качая головой. — Тебе только палец в рот положи, ты всю руку норовишь откусить. Я, между прочим, тебя вчера предупреждал: ты нужна мне бодрая и трезвая.

Ах да, что-то припоминаю, в машине, куда меня насильно затолкали.

— Сегодня важный день, мы заключаем несколько договоров, — между тем распинался шеф. — Наша фирма выиграла тендер на строительство торгового центра и сегодня стартует проект.

Для меня это был просто набор слов. Нет, конечно же, я в курсе, что такое тендер и даже догадываюсь, как их выигрывают, кто больше даст взятку, чей и тендер. Произносить это вслух не стала, еще прибьют ненароком, вона шеф как распинается об успехах, горделиво выпячивает грудь вперед, глаз горит воодушевлением, эмоции на подъеме. Ему остается только взобраться на стол и станцевать буги-вуги. Хотела бы я на это посмотреть. А ты чего сидишь и не поддакиваешь? Разве сотрудник не должен болеть за свою фирму, радоваться ее победам? Ага, должен, вот сейчас оклемаюсь малехо, и буду дальше болеть из всех оставшихся сил. Болеть, в плане проявлять хоть малую толику интереса к своей работе.

— Так что собирайся, мы и так опаздываем, — строго прикрикнул в конце речи, видя меня развалившуюся, как у себя дома, на мягком и таком уютном диванчике. Неохотно сползла с нагретого места. Труба зовет, солнце в зените, народ в поле, пора и мне примкнуть к трудящейся народной массе. — Еще заедем к тебе, переоденешься.

Ничего-то не ускользнет от собранного и продуманного начальника.