— Я был двадцатилетним молодым повесой, необузданным в страстях и желаниях, — иными словами, беззаботным прожигателем жизни, настоящим баловнем судьбы. Однажды, засидевшись допоздна с друзьями, я возвращался домой глубокой ночью. Идти было меньше мили, и я любовался чистым небом со сверкавшими на нем звездами. Мне было так хорошо! Я шел себе, насвистывая какой-то веселый мотив, как вдруг услышал женский крик, доносившийся из ближайшего дома. Через щелку в раздвинутых шторах мне нетрудно было различить женщину, метавшуюся по гостиной, и гонявшегося за ней мужчину. Я сразу понял, что происходит, и, подбежав к парадному крыльцу, стал ломиться в дверь. Она оказалась заперта. Тогда я вернулся к окну и подпрыгнул так высоко, как только мог, а потом перевалился через подоконник внутрь. До сих пор помню, какой испуганной была физиономия у мужчины, когда я появился у него в гостиной. Он глянул на меня, потом снова ударил несчастную, причем на этот раз удар был такой силы, что у нее, как выяснилось впоследствии, оказалась сломанной пара ребер. Тогда мне все окончательно стало ясно. Негодяй принадлежал к тому мерзкому типу мужчин, которые получают сексуальное удовлетворение, истязая женщину.
Он бил ее аккуратно и расчетливо, стараясь попасть либо по ребрам, либо по животу. Затем он набросился на меня, требуя, чтобы я убрался прочь, и тут я, больше не раздумывая, замахнулся и сбил его с ног. Тогда женщина попыталась схватить меня за руки и принялась умолять, чтобы я пощадил ее мужа.
«Не надо его убивать, он того не стоит! Он того не стоит!» — причитала она. Я словно очнулся. Проклятый мерзавец валялся без чувств, но был еще жив. Он и не думал помирать! В конце концов выяснилось, что жена умудрилась разгневать его, отправившись в гости к сестре без соизволения своего благоверного. Правда, женщина не сразу решилась довериться мне — ведь она видела перед собой всего лишь юнца, а сама была тридцатилетней замужней дамой. Но когда я вытянул из нее всю правду, то понял, что должен вмешаться, если не хочу, чтобы история повторилась. Несчастная угодила точно в такую же ситуацию, в какой когда-то оказалась моя мать. Разница состояла лишь в том, что эта женщина давно возненавидела своего мужа. Она готова была сбежать от него хоть на край света — ей уже было все равно. Но она не решалась сделать это в одиночку, потому что боялась своего супруга. Он пообещал, что прикончит ее, если поймает. Еще у нее было двое маленьких детей — девочка по имени Джоан и мальчик по имени Уильям. Сначала я и сам толком не знал, что буду делать, но оставить ее на растерзание этому ублюдку я так и не смог. Для начала я связал его, заткнул ему рот и затащил в темный угол за диваном, затем подождал, пока женщина соберет вещи и подготовит к путешествию детей.
Я перевез их всех к себе домой, и там они скрывались на протяжении четырех дней. Как раз в это время я познакомился с Райдером. Он спорил с каким-то стариком у нас в клубе. Старый вояка вопил о том, что давно надо очистить от шпаны наши улицы, а всех бродяг без разговоров отправить либо в Колонии, либо в Австралию, и жаловался на то, что в Лондоне не стало прохода от малолетних попрошаек и карманников. Шербрук держался подчеркнуто сдержанно и возражал, что взрослые сами произвели на свет этих детей, а потом бросили без средств к существованию. Что же остается делать детям? Однако старик ничего не хотел слушать. Я попытался вмешаться в спор, но Райдер уже понял, что тратит слова понапрасну, и удалился, предоставив старикашке пускать пузыри в свой бокал с бренди. Не прошло и десяти минут, как я уже излагал своему новому другу историю дамы, которую прятал у себя в доме. Через два дня Райдер придумал, как окончательно избавить ее от угрозы побоев.
— Кого «ее», Грей?
— Леди Сесили Грэнтсом.
Джек изумленно покачала головой.
— Ты наверняка сама скоро познакомишься с ней, — заверил Грей. — Кажется, она скоро вернется из Шотландии, где гостила у родных. Она будет очарована тобой, вот увидишь.
— А что ты сделал с ее мужем?