Сулейман Великолепный. Величайший султан Османской империи. 1520-1566

Чтобы достичь желаемой цели, Франциск направил в Порту в качестве своего первого посла образованного и способного дипломата, Жана де ла Форе, снабдив его секретными инструкциями для ведения переговоров с загадочным Сулейманом. (Начать переговоры мыслилось после посещения дипломатом Барбароссы, призвать его тайком разорять побережье Испании «всеми возможными военными средствами». В награду Франциск обещал «господину Харадину» (от Хейр эд-Дин) абсолютную власть над Алжиром и Тунисом).

От Сулеймана де ла Форе должен был добиться «миллиона золотых монет, что не отяготит великого синьора». Вслед за выделением Франции этой суммы Сулейман должен был вторгнуться в Южную Италию с главными силами турецкой армии и захватить Неаполь. А сам Франциск в это же время предпримет очередной поход в Северную Италию через Альпы.

От Сулеймана требовалось сделать для Франциска многое. Взамен христианнейший король предлагал туркам следующее: установление дипломатических отношений, заключение вечного договора о союзе, дружбе и торговле на равноправной основе. Франциск обязался «обеспечить спокойствие христианского мира, исключение попыток развязать войну против турок… всеобщий мир».

Но последнее может быть достигнуто – Франциск, видимо, знал, как волнует этот вопрос Сулеймана, – если удастся ослабить упрямого Карла, заставить его утратить способности сопротивляться. «И соответственно, пока он не согласится на поддержание упомянутого всеобщего мира».

Таковы были инструкции, данные Франциском де ла Форе, которые тот изложил Сулейману с тонким дипломатическим искусством. Султан, не обладавший чутьем Ибрагима, согласился на союзный договор, однако возразил против подкрепления документа военной операцией в Италии.

– Как я могу доверять королю? – воскликнул он, обращаясь к де ла Форе. – Франциск всегда обещает больше, чем может сделать.

И все же в предложениях французского короля таился большой соблазн – нанести поражение войскам Карла в прямом столкновении и установить таким образом мир вдоль границ с Европой. В конце концов Сулейман не без некоторых сомнений согласился на это. И вместе с тем горячо поддержал заключение договора о вечной дружбе и торговле с цивилизованной Францией.

Согласно договору, султан гарантировал французским коммерческим судам право безопасной торговли и равные с турками права на торговлю во владениях падишахства. Отныне французы стали пользоваться всеми привилегиями, предусмотренными для иностранцев, и более того – экстерриториальностью.

Этот документ, известный как «договор о капитуляциях», предоставлял Франции режим наибольшего благоприятствования. Сулейман реализовал свое желание установить деловые отношения с одной из величайших европейских держав. Он также предоставил права экстерриториальности другим европейцам. Этот принцип стал моделью его будущих договоров, включая договор с далеким Китаем, и имел жизненно важные последствия.

Турецкая территория превратилась в подобие колонии Франции. Турция стала первым заморским рынком сбыта для Франции. (Как раз в это время Жак Картье пробирался по берегам недавно открытой реки Святого Лаврентия в Новом Свете в поисках прохода в Китай, находящегося в Старом Свете).

С неизбежностью в турецкие порты заходили под французским флагом и другие европейские суда, чтобы воспользоваться режимом капитуляций. Поскольку Франция обеспечила защиту своих церквей в Турции, этот принцип – согласно тексту договора – распространялся на христианские святые места в Иерусалиме.

Для Франциска договор с турками от февраля 1536 года послужил прикрытием секретного военного сговора. Это было весьма ненадежное прикрытие. Договор возмутил европейцев, осудивших «нечестивый альянс» между христианнейшим королем Франции и османским султаном.

Для венецианцев договор стал ударом в спину – в торговых преимуществах с турками их обошла другая растущая держава. Разочарование их было безмерным.

В феврале 1537 года французская армия, преодолев горы, двинулась на Пьемонт. Сулейман выполнял свои обязательства по сделке. Погрузив армию на корабли, он направился к проливу Отранто – входу в Адриатику. Барбаросса опять вышел в море, командуя новой боевой эскадрой и готовый превзойти все свои прежние достижения.

Набег на Италию

Каблук итальянского сапога представляет собой плоскогорье, подобное поверхности самого моря. На противоположной стороне пролива за небольшим рыбацким портом Авлона (ныне албанская Влера) возвышаются горы. Оттуда из-за гор прибыл авангард турецкой армии и спустился к Авлоне. Ранним летом галеры Барбароссы вошли в пролив, притащив за собой на буксире в Авлону огромные лодки-плоскодонки.

Когда флагманский корабль Барбароссы проходил мимо венецианского судна, мореплаватель прокричал:

– Может, вы и обручились с морем, но теперь это море наше!