Суккубы

— Что с блокпостом? — спросила она дальше.

Хмурый взгляд Барда, казалось, сморщил его лицо.

— Вчера пара сумасшедших сбежала из государственной больницы. Ублюдки двигались так быстро, что пролезли через нашу сеть. Мы проверяем всех въезжающих и выезжающих, просто чтобы быть в безопасности. Один из них из Локвуда, но ты его, наверное, не помнишь; он появился через несколько лет после твоего переезда. Эрик Тарп.

Эрик. Тарп. Это имя она слегка припоминала. Она вспомнила, как мать рассказывала ей об этом много лет назад. Бродяга, наркоман. Что-то о том, что он закапывает тела за чертой города. Несколько тел были детьми, младенцами.

— Проблема в том, что, как я уже сказал, — продолжал Бард, — они двигались очень быстро и пару раз меняли машины, прежде чем мы смогли напасть на их след. А потом мы просто упустили их. Чертовски стыдно. Они убили полицейского.

«Господи, — подумала Энн. — Неудивительно, что все полицейские штата в этом районе сейчас».

— Ну, теперь вы можете продолжать двигаться, — сказал Бард. — Передай своей маме мой привет. Я зайду позже, чтобы посмотреть, как дела у Джоша.

— Спасибо, шериф, — Энн помахала.

Мартин тронулся с места.

— Откуда ты его знаешь? — спросил он.

— Это было давно. Моя мама наняла его, когда прежний шериф умер. Это было спустя годы после того, как я уехала из Локвуда. Я разговаривала с ним несколько раз в прошлом, когда приезжала домой, чтобы навестить родителей. Он держится в тени. Не так много работы у полицейского управления в Локвуде.

— До сегодняшнего дня, — предложила Мелани. — Сбежавшие сумасшедшие!

* * *

Энн о многом думала, когда они въехали в город. Ни одно из этого не было хорошим. Локвуд был пятном, плохой смесью воспоминаний: её разочарованное детство, социальная изоляция, доминирование матери и пассивность отца. Её прошлое казалось тенью, в которую она собиралась вернуться. Она вдруг почувствовала себя угрюмой.

Город выглядел столь же угрюмым. Он выглядел заброшенным. Мартин притормозил на Mustang по Пикман-авеню, главной улице Локвуда. Почти всё здесь было построено сто лет назад, с тех пор только отреставрировано. Маленькая кирпичная пожарная часть, рядом полицейский участок. Универмаг, закусочная под названием «У Джо». Бóльшая часть экономики здесь была сельскохозяйственной; мужчины либо работали на обширных кукурузных и соевых полях на юге, продавали сельскохозяйственные товары или обслуживали тракторы. Локвуд всегда жил лучше, чем окружающие городки. Не было бедности, а значит, не было наркотиков и преступности. Это была почти идиллия.

«Почти», — подумала Энн.

Локвуд был изолирован, удалён. Временами он казался нетронутым современным миром, и все этого хотели. Был комендантский час для несовершеннолетних и городские постановления против продажи спиртных напитков в таре. Единственным местом, где можно было выпить в этом городе, была пыльная маленькая таверна под названием «Перекрёсток». У детей был дресс-код для школы. Другие постановления запрещали ночные магазины, боулинг, игровые автоматы и тому подобное.

— Как сообщество, мы должны бороться с пагубными влечениями для нашей молодежи, — предложила её мать перед городским советом много лет назад.

Мотели тоже были запрещены. Посторонних к посещению города не приглашали.

— В чём дело? — спросил Мартин.

Мысли Энн были рассеяны.

— Просто… думаю, — ответила она.

Винила ли она своих родителей за своё ограниченное детство или сам город? Локвуд, казалось, излучал репрессии. Это был ранний полдень, и город выглядел мёртвым. Дети должны играть, домохозяйки должны ходить по магазинам. Должно быть движение, активность и так далее, типичные вещи любого маленького городка. Но здесь ничего этого не было.

— Где все? — спросила Мелани. — Разве дети здесь не на весенних каникулах?

— В Локвуде? — Мартин усмехнулся. — Кто знает? У них, наверное, есть городское постановление против детей.

— Всё не так уж и плохо, — сказала Энн. — Просто по-другому.

— Да, по-другому. Я удивлён, что мы не обогнали лошадь и повозку.

Конец Пикман-авеню образовывал большую городскую площадь. Здесь была старая белая церковь со шпилем, которую Энн никогда не посещала, и ратуша. Кроме того, всё, что можно было увидеть, — это обширный подъём лесной полосы, из-за которой в городе было темно до полудня.

— О, да, и, вероятно, есть постановление против солнечного света, — сказал Мартин. — Это место всегда было жутким, но никогда таким.

Мартин был прав. Они ещё не видели ни одного человека.

Он повернул налево на Локхейвен-роуд. Жилая часть простиралась отсюда за старую среднюю школу. В городе проживало менее пятисот человек; тёмные, узкие улочки вели мимо скромных, бóльшей частью одноэтажных домов, которые казались все белыми с тёмной отделкой, и большими деревьями во дворах. Вдоль улиц выстроились новые деревья, добавляя странной тьмы. Казалось, весь город задумался.

— Который из них? — спросил Мартин.

— Поверни сюда, — приказала она.

Это было так давно, что даже Энн не была уверена. Узкая дорога, казалось, поднималась вверх.

— А, вот, — сказал Мартин.

Он свернул на Блейк Корт и остановился.