Суккуб в квадрате

Мы стояли друг перед другом в моей спальне и я не мог оторвать глаз от лица Юли. Её глаза расширились и зрачки стали медленно менять форму. Радужка из зеленой переливалась в серебристую. Интересно она знает о том что её глаза тоже меняются как и мои при возбуждении? И как же безумно заводит этот чувственный цветовой танец.

В моей голове сейчас билась лишь одна мысль- как бы все не испортить! Да мы уже занимались любовью и это было охрененно. Да, я перестал быть девственником так давно, что даже уже и не помнил каково это, и о моем сексуальном опыте можно написать целые тома толще чем «Война и Мир». Но сейчас я стоял на ковре в своей спальне, на трясущихся ногах, с горлом пересохшим как песок в пустыне и чувствовал себя так словно это и вправду мой первый раз. И если я сейчас все испорчу буду слишком напористым или через чур нерешительным Юля уйдет и никогда не вернется. И тогда мне останется только лечь и медленно сдохнуть, потому что без неё больше ничего не будет иметь смысла в этой жизни.

Я нежно привлек её к себе, желая ощутить её тепло всем телом. Юля сразу же расслабилась в моих руках, прижимаясь ко мне и обняла за талию. И даже просто стоять вот так прижимаясь к друг другу было просто непередаваемо приятно. Нет! Приятно, это какое то глупое, ничего не выражающее слово. Обнимать Юлю для меня было так словно становиться цельным организмом, и в этот момент становилось странно думать что раньше я считал себя нормальным. Только сейчас ощущая всю её так близко я понимал что был каким то душевным калекой без неё, неполноценным и даже не догадывался об этом.

Юля подняла своё лицо ко мне и мне показалось что она испытывает сейчас такие же эмоции. По крайней мере мне так сильно этого хотелось!

Видимо устав ждать моей инициативы Юля приподнявшись слегка коснулась губами моей нижней губы, а затем втянула её в свой рот и провела языком.

Всего одно единственное движение. И мой мозг взорвался вышвыривая вон всю накопленную за жизнь информацию. На кой хрен она мне сейчас нужна если единственное важное для меня — это вкус губ моей любимой женщины и тот смерч примитивного, неподконтрольного вожделения что он во мне взрывает!

Я больше не могу быть неподвижным. Дикое, стихийное возбуждение бьет мне в голову тугими, горячими волнами, оседая свинцовой, тягучей болью в паху. Не могу раздумывать правильно ли все делаю. Я срываюсь в наш поцелуй так словно прыгаю в центр урагана без парашюта. Я просто открываюсь и позволяю этому ворваться в меня и закрутить в диком водовороте, даже без всяких планов на выживание.

Руки Юли проскальзывают под мою рубашку и проводят по мышцам спины, заставляя их сократиться, а меня простонать прямо ей в рот. Свои руки я тоже не могу удержать и они оказываются под её футболкой и обхватывают груди моей девочки. Она прерывисто всхлипывает и выгнувшись, вдавливает их еще больше в мои руки, прося еще больше внимания. Я жадно глотаю это первый всхлип, пробуя наше общее наслаждение на вкус и пьянею еще больше. Не отрываясь от её губ, большими пальцами начинаю ласкать юлины соски, что жестко натягивают кружевную ткань её лифчика. От этого она на секунду замирает, так словно её удивляют собственные ощущения от такой простой ласки. Но затем кусает меня за нижнюю губу и требует

— Ещё!

Её голос стал ниже от возбуждения, и это его хриплое звучание для меня словно прикосновение напрямую к моему распирающему ширинку члену. От этого он дергается и причиняет мне почти невыносимую боль.

Я хватаюсь за низ юлиной футболки и пытаюсь снять. Я так сильно хочу снова видеть её обнаженной, что готов скулить, умоляя. Но она отталкивает мою руку и отступает. У меня падает сердце. Неужели она готова остановиться на этом прямо сейчас? Господи только не это, пожалуйста! Интересно я могу умереть прямо сейчас от вожделения если она откажется идти дальше? Мне кажется что вполне.

Но моя ведьмочка не так жестока. Она протягивает руки к моей рубашке.

— Ты первый. — говорит она и начинает расстегивать пуговицы. — Только не двигайся.