Сугубо финский попаданец (I-II)

Ранним утром президент Финляндии Рюти выступил по радио с обращением к нации, а маршал Маннергейм с уже традиционным обращением к армии: — «…справедливость восторжествовала, наши цели в войне достигнуты. Карельский народ обрёл свободу и мы наконец-то можем вложить меч в ножны…». В Швеции эта новость вызвала настоящую панику, там представляли КАКОЙ в действительности может быть реакция Германии на столь недружественный шаг и объявили, которую уже по счёту мобилизацию. В Риме, Бухаресте и Будапеште у многих вдоль позвоночника промаршировали целые армии мурашек: конец войны может оказаться совсем не таким, как казалось некоторым.

В Берлине поначалу был шок! Никаких заявлений, писем или намёков, одни сообщения иностранной прессы. Связь с войсками армии «Норвегия» и военным атташатом исчезла ещё в районе полуночи, вызванный для объяснений посол Кивимяки только изумленно разводит руками. Фон Фалькенхорст, прилетевший вчера утром для отчёта, пребывает в полнейшем недоумении. Наконец, ещё раз прослушали запись речи финского президента и все встало на свои места. Сказать что Гитлер был в ярости, это не сказать ничего. «Фюрер Германской нации» пребывал в детской уверенности, что нарушение договорённостей, особенно не писанных, только его прерогатива, а тут какие-то финны… Война! Немедленно! Покарать наглецов, да так, чтобы было неповадно всяким венграм и прочим румынам! Начальник ОКХ Франц Гальдер стоически вынес эту бурю эмоций, изредка согласно кивая головой, а потом поинтересовался: — «Какими силами предполагается вести войну с неблагодарными хуторянами?» Краткий анализ показывал- таких сил сейчас нет. 6-я горнопехотная подтянется к Киркенесу по Рейхштрассе 50 только недели через полторы, в Норвегии сейчас всего лишь семь дивизий. ГрА» Центр» начала операцию «Тайфун», фон Лееб скорее всего в ближайшие дни будет иметь крупные неприятности, остаются ГрА» Юг» или войска во Франции, которых откровенно говоря тоже маловато. Свернуть наступление на Севастополь? Велика вероятность возобновления массированных бомбардировок Румынии. Холодная логика подействовала отрезвляюще на Гитлера. Вот так, прямо сейчас воевать с финнами нечем, как бы не хотелось. Наци N1 поразмыслил и изрёк: — «Месть, это то блюдо, которое подают холодным». Маннергейм очень точно рассчитал время для изменения военно-политической картины. В течении ближайших нескольких недель, а может и месяцев война стране Суоми не угрожала.

С фронта ликующий рёв советской артиллерии, в ближайшем тылу, на всех дорогах и мало-мальски торных тропинках — проволочные коридоры с белыми транспарантами «Место интернирования». По бокам коридоров пулемёты, а в конце — крахмальные передники «Лотт», дымящиеся полевые кухни и длинные столы под дощатыми навесами с грудами нарезанного крупными кусками белого хлеба. Прозрачный намёк. Лишенные командования и боеприпасов, беспощадно обстреливаемые, немецкие части на Карельском Перешейке были поставлены перед простым выбором: жизнь или смерть. Отчаянная попытка утром 10-го октября прорваться через проклятые русские ДОТы навстречу своим кончилась закономерно — тысячи раненых и сотни убитых. Именно раненые и потянулись к белым транспарантам, а вечером «красные» атаковали и среди грязных повязок замелькали внешне целые мундиры цвета «фельдграу». Поток отходящих в относительном порядке рос всю ночь. К обеду 11-го, когда погибли «непримиримые», а офицеры потеряли надежду на помощь или хотя бы патроны, началось бегство. Германские солдаты на глазах теряли хвалёную дисциплину и превращались в стадо обуреваемое одной мыслью — «Жить!» План Маршала и здесь не дал осечки, 12-го вглубь Финляндии потянулись длиннющие колонны обезоруженных немцев, а навстречу им шли такие же длинные колонны советских военнопленных. При встрече, русским уступали дорогу, Красная Армия спешно нуждалась в пополнении, а Ленинград в прорыве истончавшегося блокадного кольца. Правда из 60 тысяч красноармейцев сидевших за финской колючей проволокой, на фронт отправились далеко не все. Почти десять тысяч дали уговорить себя белогвардейским агитаторам и теперь ехали на север, в Русскую автономию. Война была для них закончена, ну хотя бы временно.